Воскресенье

Живет народ… на Руси не «тужит»!
Наш правитель, его сильно любит…
Вот на днях за рабочих заступился,
Видать перед этим в храме молился.
А сверху голос, - вдруг снизошел…
До Путина в храме там он дошел:
- Народ Владимир! Для тебя старался!
Чтоб на очередной срок у руля остался…
Для наведения порядка на Руси!
Хотя Владимир, ты меня Господа! Прости.
Посмотри, что сейчас на Руси творится…
Трудовому народу от беспредела,
Чиновничьего коррупционного удела…
Некуда на Родине сейчас...

Хмель. Бессвязно путаются мысли.
Голова кружится от вина.
Жизнь больше не имеет смысла.
Чаша боли выпита до дна.

Грязная посуда, тараканы.
Мутный взгляд, дрожащая рука.
Снова наполняются стаканы.
Вот сорвалась грубость с языка.

Горько от того, что нелюбима.
Одинока и немолода.
Грустно. Счастье пробежало мимо.
Не вернуть ушедшие года.

Был мужик, да толку никакого.
Он без водки жить не мог, урод.
Но терпела даже и такого.
Думала уймется все, пройдет.

Год не приносил домой...

В домике настежь открыто окошко.
На крыше устроилась рыжая кошка.
В комнате стол под цветастой клеенкой.
В банке цветок, стебель нежный и тонкий.

Бегает солнечный лучик по стенам.
Чай разливается в чашки степенно.
Свежие булочки, масло, варенье.
Утро. Погожий денек. Воскресенье...

Дональд Трамп, про лучших воинов рассказал…
Лучше бы он о хлеборобах своих сказал!
Убивать… детей, стариков, ума не надо,
А вот хлеб растить! Для всего мира награда.
21-вый век… обороты набирает во дворе,
А кое-кто, до сих пор не осознал на земле,
Что армии… миллиардные пользы не несут…
Однако… триллионы из гос казны веками прут!
Может, хватит на планете воинами восхищаться?
Этим дебилизмом, веками на планете заниматься…
Никакая в мире война, пользы никому не принесла,
А триллионные...

Город за ночь замело,
Застирало пятна.
Стало, вдруг, светлым – светло:
Так душе приятно!

Спит машина во дворе
Сладко, под сугробом.
На заснеженном стекле
Надпись: "С Новым годом!"

Воскресенье. Снег идёт…
К чёрту все работы!
Скоро праздник - Новый год!
Ждёт весь мир субботы!

Пролетают быстро дни,
И часы - как ветер!
Ёлки, вывески, огни
Всё призывней светят!

И назло всем языкам,
Нам конец сулящим,
Пожелать хочу всем вам
Счастья, в настоящем:

РАДОСТИ, ЛЮБВИ, ДРУЗЕЙ...

Ты идешь из тени к плачу,
Из плача к любви,
Из любви к звуку,
Из звука к эху...


Я - совсем опустевшая ночь.
Я - так ярко слепящее утро.
Я похож на кого-то, похож,
Я откуда-то, но не отсюда.
Я под разными датами был,
Я был датами в разном порядке,
Я играл с преисподнею в прятки,
Я с Живыми Живым говорил.
Я когда-нибудь вспомню Слова,
Своё имя на ветхом наречье,
Я когда-нибудь выпущу вечер...
Из себя.
Свою музыку я унесу,
Вам останется несколько строчек...
Путь всегда полон...

В эти ясные дни, ты – почти что библейский плотник,
Мастерящий лампу в Гефсиманском саду.
В том саду, где под этой же лампой "больных животных",
Будет мучить ненависть ближе к утру.
Я иду. Мои гости уже на подходе.
И в театре теней происходит, как прежде, игра...
Я все слышу. Я их знаю, я смотрю им в глаза на входе...
Тихо падает лампа, ими сбитая со стола.
Вечность тихо поет,
В оркестровой пропасти воскресенье.
Потерпи... потерпи нелюбимым быть,
На спине унося все оскалы хлыста...

Когда я уйду, чуть-чуть повзрослеют деревья,
Останутся тени, которые можно не помнить.

Когда твое цветенье станет алым,
Когда твой воздух вспомнит своё имя,
Моих ночных сонетов строки
Покажутся тебе живыми.
Когда мой бело-непокорный
Мой слог, случайно поцарапанный губами,
Тебя коснется каждым словом,
Ты вспомнишь что такое "АVЕ".
Как нежен в каждой птице смех птенцов!
В рясах цветения на алтаре эскизов
Мы все устанем помнить жизни страх,
Мы все устанем на него молиться
И...

Владимир Владимирович, закрыл чемпионат
И незамедлительно в Хельсинки дал старт!
Встречу с Дональдом Трампом провести…
Не нагнетать на планете, военные страсти.
Руки друг другу… при встрече пожали!
Здоровья друг дружке, они пожелали…
Переговоры провели там на едине,
О чём говорили не известно нигде.
Но как говорится, - теперь мы зажили!
С Америкой точно вновь за дружили…
Перестанем угрожать один одному!
Путин пришелся к американскому двору.
Будем с Америкой теперь торговать!
Станем...

Себе позволив выпустить слова...
Себя позволив выпустить...

Я молюсь твоей тени, роза,
Я касаюсь твоего алого сна,
Я касаюсь твоих нежных лепестков,
Всех нерастраченных фраз…
Чтоб не удержать последнюю строку,
Последнее откровение, данное мне на земле...
И медленно пишется слово...
И трогает совершенством воздух...

Написать завещание детям еще неродившимся...
И создаёт ночь музыку,
Не испугавшись своих нот.
Разреши нам это изящество
И наше собственное безумие...