Воскресе

Воскресла утра поцелуем стать земли,
Залились краской маяки зари-молодки,
И песней-пляской ручейки задор несли
По линиям овражным и высоткам.

Из литургии ночи в марш дневной
Глашатай неба, самородок солнца,
Вернулся моросить янтарной мглой,
Замкнув лучом звезд таящих оконца.

Снимая стражу полуночных фонарей,
Возводит утро свет на мирозданье,
И временной аллюр берет резвей
За суетой ожившего сознанья.

Закрыта дверь, пути обратно нет.
Меня изгнали, но за что не знаю.
И помниться мне лишь один запрет,
Что так небрежно мне когда-то дали.
«Ты только не смотри назад,
Не смей пытаться воскресить былое» -
Но как же? Как не вспоминать утрат,
Как не пытаться взять мечты с собою?
Быть может, просто знаний не хватает,
Я у истоков, путь весь впереди.
Надежда на рассвете тает,
И голос ветра шепчет мне: «Иди» -
Куда? Перед лицом закрыты двери,
Забыты от замков ключи.
Не знаю я, во что мне...

Когда был Иисус с учениками
И в Галилее врачевал людей,
Сказал им: человечьими руками
Лишусь Я жизни праведной Своей.

Он знал: Его убьют, умрёт в страданьи,
Воскреснет волей Бога в третий день,
Давал в Капернауме назиданье
Так, как всегда, хоть видел смерти тень.

Сказав слова, покинул Галилею,
И множество людей пошло за Ним,
За Иорданом шёл Он в Иудею,
Чтоб вовремя войти в Иерусалим.

К Иерусалиму восходя дорогой,
С толпы двенадцать отозвал одних,
Сказал о цели книжников...

В земле обетованной -
Обетованный лес.
Дом срублен деревянный,
И ни души. Лишь плеск.
Ручей с травой ласкаясь,
Резвится в тишине.
Смешной, пугливый заяц,
Линялый по весне,
В предутреннем тумане
Исчез среди дубов.
На росяной поляне
Нет плена тяжких снов.
В земле обетованной -
Обетованный лес,
Что стал моей нирваной,
Где дух в тиши воскрес.

Три дня лишь Иисус имел до срока,
Произошло чтоб чудо из чудес,
Сбылось чтоб предсказание пророка:
Распят был на кресте, потом воскрес.

Путь скорбный видел Иисус воочью,
Но возвратиться уж не мог назад,
И Он пошёл с учениками ночью,
Чтоб помолиться, в Гефсиманский сад.

Хотя часы остались до распятья,
Господня не окончилась страда,
Он назидал, должны что делать братья,
С уверенностью твёрдой, как всегда.

Сказал им Иисус: все соблазнитесь,
Как будет пастырь поражён, в тот час...

Вначале лил бесконечный дождь, смывал суеверия веры.
Потом дыхание ветра из бронхов выдуло белый туман.
Потом земля схоронила одежду серую лютого зверя.
Огонь воскресал, прорываясь на волю из новых ран.
Подарок грозы поселился в сердечной котомке,
астральные молнии жгли заболоченный край.
Мне письма предков читали украдкой потомки,
мне снились деревья в пустыне с названием - рай.
Легко притяженье земное любовью разрушить,
и вести о свадьбе грядущей прислал Водолей.
Душа смеялась и пела...

Пухнут сугробы, жадно глотая
Талую воду в предчувствии мая

Почки окрепли, трава зеленеет
Ночи короче, а дни все длиннее

Жмурясь от солнца, девушка в сквере
Другу внимает и искренне верит

Мамы с колясками шествуют мимо
Жизнь воскресает ликующе зримо

Ноябрьский суровый непокой.
Невнятный ветер мечется не в праве
Явить души немую наготу.
Под стать ему томимся мы с тобой,
И тусклый свет в сатиновой оправе
Не воскресит угасшую мечту.

В халате снежном леди-тишина
Обходит кругом скорбные палаты,
Листая анатомию сердец.
Я с ней один. И, знаю, ты одна.
Крылатых встреч осиновое злато -
Листок в альбом и ноющий рубец.

Где-то, невысоко,
Между небом и землёй,
Посреди обители,
В лесу дубравном,
Жёлтый Лист
Стал баловать собой,
Вновь, оказавшись
На пути бесславном.

Как-то, мягко,
Между летом и зимой,
В осеннем токе,
В вихре шелестящем,
Ему постель,
Из листвы, едва, живой,
Природа уготовила,
В приюте спящем.

Почему-то, сладко,
Умывается росой,
Утренняя зорька
На бугре уютном,
Время наступило,
Вопрос задать простой,
О судьбе Листа
В приюте чудном.

Кто-то, высоко,
Между солнцем...

Заклубились рощи,
Расчесалось небо в солнечные пряди,
Ясностью день сложен,
Спорятся побеги пашни шоколадной.

Засвистит по телу струйка сладострастья,
Радужная нега,
Зарихтует белым, черное заквасив
В зимнюю беседу.

Тужит лето брюхо,
Нависая жаром, над сердечной ширью,
Дует в оба уха сочным перегаром,
Из цветочной пыли.

Колесят по жердям,
Да стреляют песней, златогласки-птахи,
Воскресает вера,
Да надежда свесит рукава рубахи.

А любовь из сада, а любовь из поля,
До...