Воскресать

Блок Александр! Вы со «Страшным миром»
Премного устарели на Руси!
Здесь ныне честь – не вымазаться мирром
Лукавого – и Веру воскресить.

Вы ближе к правде, наш Сергей Есенин,
«Страною негодяев» нашу Русь
Назвав среди жидовских потрясений
И живодёров окрестив союз.

Высоцкий звал «опухшею державой»
Царицу-Русь – и был стократно прав.
С такою-то медлительностью ржавой
Как удержать главенство средь держав?

Бард Башлачёв узилищем психушки
Нам описал мучения конца (1).
Досель вы...

Пред горящей водой

Вновь согроздья Божеские тают,
Гасится ночной небесный свод.
Были зелены -- и облетают
Липы над слюдой дремотных вод.

Прель в осадке, мраморность покоит
Хор светил, к паденью их клоня.
«Ран» ли выжег скорбный целлулоид:
Линза пленки свилась в желчь огня.

Будто август милованным летом
Умер и в аркадиях воскрес,
Чтобы заварить их крепким цветом
Спитый блеск термических небес.

Музы эти гроздия хранили,
Свечки для помазанных блюли,
Золотом сирийским...

Не оживляй не надо, понарошку, прошедших дней,
то съеденные крошки, не воскресить и мифы не с
оздать, хотя и можно, (благодать?), не хватит слов?
руками ворожить, мы пасы совершаем, строги,(ши-
пенья звук, (горит свеча), без места, шифров и пар
олей, одет, в лохмотья (вирши) слов), нет, не доста
ть нам свой/весь улов, что соскочило, оторвалось,
крючок сломался, эка жалость, невзгоды не забы
ть, стереть, пускай не все, хотя б на треть, и то, что
нам поможет, преумножить, иль потерять...

Мы далеко и в тоже время рядом,
Мы разные, но все же мы - одно.
Мои слова огромным звездопадом
Пусть донесут тебе мое тепло.

И пусть немногословен я бываю,
И иногда я, может, промолчу.
Но знай, что я как будто воскресаю,
Лишь только твое имя прошепчу.

Вам возвращаю Вашу шпагу и в яд ее не обмакну.
Когда-то Вы ее мне одолжили, для завершенья битвы.
Мой бой закончен и виноватых нет, но все невинны.
Смятенью места также нет.
И позади оставим староанглийское мы волшебство…
Подбросим в воздух трагедий древних маску.
И поклонившись, разойдемся на север и на юг,
Кармический мой друг, заметивший меня глазами одиночки волка.
Король Артур давно простил нам нашу тяжбу…
Вселенная меж нами вместо Круглого стола.
И от стены к стене ее...

На книге времени короста,
но суть библейская чиста:
смотри, смотри — насколько просто
ты сам в себе распял Христа.

Открыв глаза, сомкни ресницы
и глянь в себя, как в глубь небес:
вон там, на самом дне убийцы —
смотри — распятый сын воскрес.

© Олег Иванов

Ты спишь, и утро нежно касается век твоих,
Ты спишь, и мудро жизнь выправляет свой бег,
И запах хвои, пихты, смолы и мяты –
Сны твои святы.
Мы начинаем снова белую повесть,
Нас в старом замке не отпускает древняя совесть.
Мы каждой ночью его посещаем молча
и грустно таем, и воскресаем в полночь.
Уже сменились не нашей жизни кадры,
но воздух Радости нас ждет обратно.

2.01.15.
Н.Шлемова

2015-й. Итак,
Мы тридцать лет под игом калократов.
Я воин из провинции. Простак.
Мой город от рождения – Саратов.

Один из многих тысяч городов,
Где жизнь текла размеренно и стройно.
Но злая мразь на тысячи ладов
Хулила жизнь сию. Благопристойно

Пристроившись комфортно в ВПШ (1),
Переворот готовили злодеи.
Не мысля о народе ни шиша,
Власть обрели ворьё и лиходеи.

С тех пор прошло немало горьких лет,
Когда Мать-Русь насиловали люто,
Приставивши к виску ей пистолет
И мозг...

Мы не гуляли под Луной...
И звёзд далёких не считали...
Ну, не сошлась судьба с судьбой ( ! )...,
а годы...- бездну - нам постлали...,
чрез память..., всуе..., не спеша...,
бредя..., разбитою дорогой...
Твоя ладонь ( А не душа! )...
и та...- осталась недотрогой...,
вослед страны ( Прости..., прощай! ),
без долгих проводов...- Весною...,
прочь уходя..., не забывай...,
не стать чтоб, навсегда, чужою...,
под глас ли дерзкий, раз иной...,
под блеск ли глаз ( Да с поволокой...

Сложением моста между мирами, сложением неземной судьбы,
Канонам, року вопреки,
Но равные себе, сливаемся над бездной.
И средоточием в себе изъяты из рук смерти – освобождены.
Так долго мы смотрели в пропасть истины бездонной,
Что слепли и теряли память, но в бьющем свете воскресали,
Поднимаясь из земли.
Мечтою озаренные, по краю гибели прошли,
Но вызрели в огне и тлене, песками, водами оглушены,
Но слух отверзли.
И средостение креста нам раскрывало сердце,
И сердце токами...