Воск

Странного узора завиток,
Нарисует нить моих путей.
Я как стопку — залпом, за глоток,
Выпил время наших общих дней.

Плачут свечи воском о святом,
В церкви тишина и полумрак.
Молится в ней каждый о своём,
И огонь свечей в ней не за так.

Я свечу за нас, зажгу святым,
За неё, отдав мядяк монет.
А она чадит — глаза есть дым,
И совсем неяркий даёт свет.

Где-то рядом Бог, но Он незрим,
И на просьбу не ответит словом.
Лишь душою, мы с Ним говорим,
Безответным, тихим разговором...

Всё время как вода, как льда кусочек тает,
Как огонёк свечи лобзает и воском на ладонь.
События для нас необратимы,
Сомнения нам не дают летать...
Так и тебе - не дать не взять,
Не в радости, не в смутном горе.
Так тают облака за пеленою неба
И россыпи на млечные пути.
Попробуйте кого-то вы найти,
Обнять собой, у времени вернуть минутку.
Не в шутку говорю, не в шутку...

Оплывает свеча,
Воска мутной слезой.
Дверь закрыв, я ключа,
Брать не буду с собой.

Ухожу, ухожу,
Покидаю я дом.
В уголок в нём сложу,
Память всю о былом.

Не возьму с собой вдаль,
Не слезинку, не смех.
Всё оставлю – не жаль,
Не печаль, не успех.

Здесь огонь моих свеч,
Отгорев, ушёл в дым.
Здесь не мне тепло встреч,
Здесь я стал всем чужим.

И в слезы свечи муть,
Стечёт горечь обид.
Всё прошло, не вернуть,
И зря сердце болит...
Марковцев Ю.

Яков Есепкин

ПАРФЮМЕРНЫЕ ШКАТУЛКИ МЕНИН


• «После «Вакханок в серебре» Якова Есепкина (Мирса Артинина) более чем возможно и достойно (хотя бы в экзистенциальной плоскости) оглашать конец литературы.»
В. Никеев


I

Серебритесь еще, зеркала,
На камеях всечервных точитесь,
Нощь ли, смерть погостить забрела,
Хоть у шелка тлеенью учитесь.

Как узнать одиноких певцов,
Сотемнили их фурии ль туне,
А и сами теней и венцов
Мы не имем о чермном июне.

Ах, не плачьте, не плачьте в...

В мире траурных мистерий
Словно млечные пути
Дышат солнцем тропы прерий,
Пыль солёная летит.

Там не Дон Кихот и Санчо
Проскакали на конях,
Это гордые команчи –
Воплощение огня!

Белым крашенные лица –
Мрачны прерии сыны.
Заплетенные в косицы
Смолью волосы черны.

Вдруг высокие повозки
Замаячили вдали.
Люди с лицами из воска
За чужой землёй пришли.

Едут Лондона задворки.
Тут не баловни судьбы,
Это каторжники Йорка,
Это чёрные рабы!

Гласу Божьему не внемля...

Словно раненый зверь,
Я безумный рычал.
Когда болью потерь,
Мир в груди сердце сжал.

И мне мёд стал не в сласть,
Когда всё потерял.
Когда взял в мире власть,
Над людьми капитал.

И зря воска слезой,
Свечи плачут в церквях.
Быть распятым толпой,
Тем, в ком свет, на крестах.

В них боль разум сотрёт,
Превратив их в зверей.
И их души возьмёт,
Мрак углов их церквей.

Ведь и в церкви святой,
Из пустого угла.
В свет свечи тишиной,
Смотрит тёмная мгла...
Марковцев Ю.

Яков Есепкин

ФЛАМАНДЦАМ

• «Астенический синдром давно поразил крупные российские издательские холдинги, существующие за счет госдотаций и темных схем. Современная литературоведческая элита путается в нормах орфографии и синтаксиса. Здесь не с кем говорить о великом искусстве, это категорический императив. Есепкин фатально одинок на своем ледяном Эвересте.»
Д. Портников

I
.
Золотыя шары отисним
Тонкой нитью червовой ли, пудрой,
Спит Щелкунчик во мелах, а с ним
Легок Рании сон...

В лампе вечерней сквозь миндальное "фа"...
В лампе касания сквозь мотыльковое "соль"...
Падает слово на обнаженное тело листа -
Переплетение букв, откровенье,
Глава "роза строк".
Линия звука,
Литер изгиб,
Теснота...
Тень, превратившая в музыку,
Знаешь ли ты -
Там, где все спят, боги пишут на наших устах
Ню откровения гамм у священной воды.
Бездоказательно время испившее "до"
Воском стекает строка обоженности губ...
Мне ли не знать - это "ре" возгорания снов,
Мне ли не знать - это...

Там были знаки на воде,
Там плыли знаки.
Там было тесно тесноте,
Там вечер плакал
Воском и лирикой огня
Свечи молчальной;
В них было что-то про меня
За гранью талой.
И в гибком теле высоты
Дождь шил свой голос.
В движеньях речи наготы
Меняя скорость...
То осыпаясь на меня
Листвой словесной,
То обжигаясь о края
Ночи отвесной.
И приходила ты смотреть
Как край теряя,
Кружилась вековая тень
В касаньях тая,
В касаньях тая и храня
Псалом июня,
В нем было что-то про тебя...
Ночь...

Яков Есепкин

• «Есепкину удалось достичь такой степени и такого уровня совершенства текстов, их огранки, что написанное до него практически полностью нивелировалось. Таким образом, к примеру, сравнялись между собой четверка Серебряного века (Ахматова, Цветаева, Пастернак, Мандельштам) и одиозные сочинители прекрасной советской эпохи, как, впрочем, и постсоветские авторы, наиболее активно тиражируемые издательским сегментом.»
В. Розинский

Портреты юдиц в диаментной цвети

Семнадцатый...