Восходы зари

Пришла во взвод посылка Пете:
Печенье, яблоки конфеты,
Кисет махорочки от Деда,
Чтоб покурить после обеда,
Медок душистый от Бабуси
И, ко всему тому – полгуся.
Ну, как гласит закон армейский,
Решаем сей вопрос житейский
По-братски, просто всё – на всех,
Беду ли радость, горе, смех.
Тут наш Петро не растерялся: -
«Давай, ребята, угощайтесь!
А сам, скорее за письмо,
Вот что гласит ему оно:

«Внучок наш милый, Петя, здравствуй!
Привет тебе от нас с Настасьей,
Да и от всех друзей...

мы нисходим в етот мир из плоти чрева Матери...
мы восходим в етот мир в дух тела Отца...
наше существование безмятежно, безгранично...
везде и всюду мы окружены Любовью Всесильной
ВСЕМОГУЩЕЙ...
и не нам бояться за Мать и за Отца и за Мысль
Планеты и Вселенной...
Мы еще малы в своем развитии, и потому немного заблудились...
но мы раскаемся...и всё простится нам...
навстречу Небесам раскроем сейчас Души наши
и разверзнется Земля, дабы поглотить нечистое...
и снизойдёт Луч...

Кому по жизни катит фарт,
Того преследует инфаркт
Там все на грани - жизнь игра
Быть может нет, быть может да.

Как быть тому, кто в поле пашет?
Кто от восхода, до зори
Такого слова знать не знает,
Есть слово - Труд. Ты хоть умри!

Удача - жалкое явленье,
Кому она друзья нужна?
Тому, кто верит в провиденье?
Гарантий нет, ведь Труд - ботва.

А сколько среди серой массы
Таких артистов развелось?
У них есть слово вот такое
Ну, на конец- то же - срослось!

Кто раздает, Её...

В забытом парке кружат листья,
По крышам бродит старый кот.
Ему времен былых не жалко,
Уходят прочь, за годом год.


Он видел голод, видел войны,
Друзей забытых, плач сирот.
Тепло любви, боль и холод,
Закат вражды, врагов отход.


Он видел зимы, видел весны,
Восход и розовый закат.
Он помнит время, те же звезды,
И дни, лет сто тому назад.


Он помнит все, но очень сложно,
Смотреть на мир сквозь пленку снов.
Другой народ, но те, же слезы,
Следы бесчисленных...

Не выпить вина мне хмельного,
Его мы допили вчера,
Сегодня не быть алкоголю-
Убьет меня в хлам наркота!!!

* * *

С крыши сорвалась немая ракета,
А где же мои сапоги?
Опять выполнять мне работу
Посланником этой Земли!
Однако почетно – мы Люди в Черном!!!

* * *

Елки-палки, вашу мать!
Будем топать и орать!
Звать Снегурку и Мороза,
А потом как следует плясать!

* * *

Хорошо бы выпить водки,
А еще пощупать попки!
Только бы не перебрать,
Импотентом можно стать...

Вижу. Завидую. Жалко и больно.
Печально и грустно, ничуть не смешно.
Хотел посвятить свою жизнь я застолью,
Но печень шептала мне: «Я не могу!»

* * *

Вышел лис из норы, бряк!
А потом забил косяк,
Встретил зайца – по морде шмяк!
Зайцелюбивый наркоманьяк!!!

С зайцами курить славно!
По тропинкам бродить «плавно»,
По ушам их лапами гладить,
А потом в кусты гадить…

* * *

Мы молчали, было грустно,
Спать легли, сжевав капусту,
Титьки выросли и вдруг!!!
Захотелось...

Есть в мире Бог! Его зовут любовь.
Он не живёт ни в церкви, ни в постели.
Его обитель это наша плоть и кровь.
И нет под солнцем
благородней цели,
чем воплощение его: когда глазам
он возвращает блеск, а чувствам - полность.
он в нашей радости восходит, а словам,
находит смысл и определённость.
Он иногда позволит нам терпеть
и мучится. Но он, не кто – мы сами!
И так приятно жизнь прожив, успеть
его в себе найти. Ночами, днями...
Иных богов не зная. Только он,
тебе со мною нужен! Он...

умрите, классики!
довольно нас морочить!
покойся с миром,
скучный пыльный прах.
восходит солнце
после дряхлой ночи,
улыбка новизны
играет на губах.

на книжных полках –
капище титанов.
я прямо б в комнате
из книг сложил б костер,
сжигая плоть
трухлявейших обманов,
и прекращая этим
всех философий спор.

Когда меня другой ты предпочтешь,
И рядом с ней насмешливо осудишь
В моих глазах печали не прочтешь,
Мне жаль её, чье сердце ты остудишь.

Не сожалею ни о чем,
Все лучшее останется со мною,
И память маленьким лучом
Напомнит: жизнь была иною.

Не скрою, будет больно мне –
В утратах оба виноваты.
Сталь закаляется в огне,
А ржавчина горит, как вата.

Каким бы ни был твой уход,
С надеждой встречу я восход.

Серый халат с иероглифом стужи
брошен в весенний зеленый огонь.
Черная тушь метит воздух меж кружев
облачных, пляшет в воде посолонь.
Судеб штурвалы вращают синхронно
юнга и смелый седой капитан.
Пуд соляной пополам , неуклонно
курс пролагают .Манит океан.
Точка . Тире. И набухшие почки
словом весны пробуждаются к жизни.
В поле восходят пшеничные строчки
ода зеленая древней отчизне.