Восхищение ахи и охи

Мы все любим Бога...

Я дух говорит человек, и хмелеет,
хоть телом живет, и умом разумеет.
Хоть любит прекрасные явства покушать,
о тайнах бескрайнего мира послушать.
И все ему в жизни духовной понятно
-"он спит, просто сон наблюдает занятный".
И дальше пойдет человек, поскорей,
к тому, что понятно, и сердцу милей.
А есть и другие, кто очень умен,
и сведущь в писаньях, но "в духе" ли он?
И что он считает тем духом священным
настрой?, аппетит? иль покой вдохновенный?
А...

Комната. Зима. Вечер.
У окна - молодой человек.
Смотрит. Как мягко светит
Фонарь. И как серебрится снег.
Вдохновенно: "Был вечер чудный...".
Посильней подбирает слова.
Восхищаясь обыденным в будни,
Пусть и в самый канун рождества.
Вдруг звонок. Телефон. Отвечает.
То давнишний студенческий друг.
Волшебство за окном исчезает...
В темноте только матовый круг…
"О, привет! Как живешь?" - "Да, не очень.
Позвоночник. Кровать. Скукота..."
(Так небрежно - пустяк, между прочим).
"Вот звоню...

БОЖЕСТВЕННАЯ ПОЭМА. ДИАЛОГ. ЧАСТЬ 11.

Ученик.

Но что еще? Поведай мне,
Всем этим можно наслаждаться,
Сам Бог – Творец в моей судьбе
И с Богом должен я остаться…
Я – неизменно в Нем живу,
Он – самый близкий, несомненно,
Из Рук Отца я хлеб беру
И Мыслью Бога – вдохновенный…
Надежней нет, пусть я в грехах,
И путь пристрастиями мерю,
Но я на Божиих весах
И Бог – помощник мне. Я верю.
Бог – в нем, Бог – в ней… То – чудеса,
То Милость Бога неземная…
Учитель, ты открыл глаза,
Нигде...

А мне не надо вожделения,
Чужих, любви и восхищения.
Нет не к своим, во мне презрения,
Но нет к ним и расположения.

Мне от своих не надо почести,
Но и забвения не хочется.
Прощу им много, но на колкости,
Отвечу холодом суровости.

Я не ищу себе величия,
Ведь я как все, во всём обычен я.
Но нет на мне толпы безличия,
И не гожусь для роли дичи я.

Я много знал авторитетов,
Тех, кто без стука и билета.
Вошли, неся добро совета,
Желая почести за это.

Не восхищений, не презрений...

Оно возникает...
Не чувствует сам , когда
с ним уходит ко всем небесам...
Оно где-то тихо...
гуляет часами, а сам
где-то бродит его же
путями...

Оно видит всех...
и тогда и потом, а сам
узнаёт их и всё
ни о чём...

Оно лихо скачет...
отрывками, днями, а сам
отрешённо балдеет
не с нами...

Оно вдруг заносит...
в кошмары и страхи, а сам
умирает под
вздохи и ахи...

Оно исчезает внезапно..
когда.., сама поднимается
слабо рука, чтобы достать
и...

В погожий, солнечной поляне,
Где, некогда, услады ради,
Отдался Волк, Лисе, в лесу
И, якобы, в лосиной яме,
Сороки, в эстафетной стае,
Свидетельства внебрачной связи
По признакам снесли Суду:

Волк изнасиловал Лису,
В период явно экстремальный!
Матёрый(!) оскорбил весну,
Что возмутительно, - оральный
Лиса, позволив, аборальный
Вдруг предпочла, к зверья стыду, -
Перефразировал Суду
Истец, как способ аморальный!

На той же солнечной поляне,
Цветы, где пчёлки опыляли
И, якобы...

Аукала акула:
- Спасите, я в беде! -
Свело акуле скулы
От бульканья в воде.

Ей кит сказал: - А ну-ка!
По всякой ерунде
Извольте не аукать.
Вы рыба, или где?

- Да рыба я, конечно,
Но только в глубине
На дне, во тьме кромешной
Кошмар приснился мне.

Что будто рыбой стулом
Я стала и теперь
Изогнута сутуло
И плаваю как дверь.

Глаза собрались в кучку,
А прямо на спине
Торчит такая штучка,
Что как-то стыдно мне.

В меня кидали мидий
Треска и...

Жил да был Иван Иваныч,
очень добрый стариканыч.
Самоваром его звали
чаепитцем все знавали.
Лет пятидесяти он,
и здоров как чемпион.
Он всегда давал советы,
слал при случае приветы
всем знакомым, близким, дальним,
вот таким он слыл банальным.
Любил звать к себе на чай,
первых встречных невзначай.
Все в селе его любили:
с утра до ночи хвалили.
А тем временем с небес,
злился очень страшный бес:
«Это ж надо, один он
не пьет водку, самогон,
только лишь чаи гоняет,
мне губить души...

Я ворую любовь по крохам,
Знать судьба мне такое дАла.
Своровал – в тюрьму, и не охай!
И страдай, так любовь сказала.
Одинокого сердца звуки,
Не услышит никто в округе,
Отчего ж так несносны муки,
А слова тяжелы, упруги.
Почему я от снов сбегаю,
Только в них мы с тобой едины,
Но в глаза вновь и вновь ныряю,
И тону в твоих чарах дивных.
Я бессилен, пленён тобою,
У стены стою подрасстрельной,
Мой судья и палач, не скрою,
Я молю, не стреляй – СМЕРТЕЛЬНО!

Мир наш устал от открытий.
Скукою он напоён.
Ползают стрелки событий
по циферблату времен.
Все мы погрязли в мещанстве,
без идеалов живем
и в безвоздушном пространстве
смерти навстречу плывем.
Главные Божьи заветы
мы нарушаем подчас.
Бедная наша планета
с ужасом смотрит на нас.
Смотрит и видит в нас злобных
и шаловливых детей,
спичкою чиркнуть способных
в тесной кроватке своей.

Охает, словно живая,
стонет, вздыхает Земля,
шхуной себя ощущая
без парусов и руля…