Воротить

Водяной:
- Здравствуй, древняя соседка!
Больно видимся мы редко.
Раз, быть может, в десять лет.
И, вдруг, званый на обед.
Потому никак не въеду:
Что за праздник ныне, в среду?
Яга:
- Уж не буду вас томить.
Правду стану говорить.
Ныне выхожу за Ваню.
Он супругом моим станет.
Долгим счастьем будет жисть.
Радость, как не положить.
Жена Водяного:
- Что, подруга? В самом деле?
А с Кощеем как? Ужели
Ему нынче от ворот
Будет выдан поворот?
Оттого помолодела,
Что Ивана приглядела...

Откройте!
откройте!
откройте!
Я заперт три тысячи лет.
Без мыслей, без крови, без плоти
Сидит мой замшелый скелет.
Я жив до последнего часа,
Я так же уверен в себе,
Но с тонких костей моих мясо
Стащили кроты на обед.
Откройте!
откройте!
откройте!
Я больше не в силах молчать.
Мой призрак по крепости бродит
Всю ночь по следам палача.
Я помню, за что я упрятан:
Я всё ещё в здравом уме, —
Но правнук мой дышит на ладан,
А внук — захоронен к зиме.
Откройте!
откройте!
откройте!
Я...

Интересно, там, где движение, угрызение, то
укусят, то пришпилят, то в лужу посадят, или
сам в глупости, своёй распишешься, ибо молчание,
золото, слово серебро, вылетит, не воротишь, не
поймаешь, не птица, синица, в руках, журавль в
небе, варежку, открыл, гаву поймав, ох богат
язык на глупости, ох богат, Батый, на подвиги,
а Брут на предательство, вот и все доказательства.

Тишина и покой — как болото,
Как трясина и тихие омуты.
Словно зверь из людского оплота,
Я рванул из прокуренной комнаты

Очертя и сломя, в ослеплении
И в рубахе, от ворота порванной.
Кто я был здесь? не только ли пленник,
Раз я ждал столько лет, зачарованный?

Среди терний посеющий семя,
Я венки променяю на веники.
Мне пора бы, наверно, со всеми
Рассчитаться на «эники-беники».

Расплескалось молчание комнат,
И остался я — красным по чёрному,
А старушки замшелые помнят
Про меня...

Сгустились туманы алые
Над белой рекою.
Ветер свистит, отзываяcь
:елезными шпалами.
Русь застилается вновь
Rокетливой мглою.
Кем же мы были...
Какими теперь
Cтали мы?!..

Родина дальнею песней
В Сердце звучит,
Сон отдает
Пьяной фантазией разума...
Вселенной энергия
Вежливо внутрь стучит.
Сколько мгновений
Будет еще пересказано?!..

Отдают фонари
Пьяною сладкой ухмылкою.
Встали на месте,
Примерзли железкой к земле.
И если они способны любить
Страстию...

Ты изменилась, в том смысле, что стала взрослее.
Если б не Память, то я бы тебя не узнал.
Что же, прости: я об этом ничуть не жалею.
Он пожелтел, твоих мыслей безумных журнал.

Голый вопрос — и не менее голая правда.
Шаг за черту: от него никому не спастись.
Было вчера — что тобой называется «завтра»:
Звёзды сорвались и стрелами падают вниз.

Тает луна, разбивая последнюю четверть.
Звёзды как снег устилают поверхность земли.
Эти глаза, — в них застыло дыхание Смерти.
Эти ладони...

Грустные звери сидят за решёткой.
Грустные дяди питаются водкой.

Грустный трамвай подъезжает устало
К грустным воротам вагоновокзала.

Грустно тусуются птицы на ветке.
Грустно искрятся в квартире розетки.

Грустная девочка с грустной улыбкой
Грустно ныряет за грустною рыбкой.

Грустной толпою плывут от кого-то
Грустные гиппопота-бегемоты.

В грустные эти часы и минуты
Грустно грустить мне, друзья, почему-то!

Я своё ребро
никому не дам:
Пусть не просит старик Саваоф!
Это всё старо
для господ и дам,
Только я — не таков!

Мне из рёбер поделок не надо,
Ну, а яблоко — будьте добры!
Улечу я из Райского Сада!
Улечу я из этой дыры!

А под ним —
всё огни
Огненной Геенны.
Судный час —
не для нас,
Господа Дэмьены!

Из-за этого яблока
Прогоняют меня,
Как паршивого зяблика
Наступившего дня.

Прогоняешь меня, Саваоф?
Бог с тобою!
Я избавлюсь от этих оков,
Что зовут Судьбою...

Не досказанный слог, где от ветра колышется время.
Перевёрнутых строк, из забытого тьмой сновидения.
Не допитый глоток, как по выжженным тропам сомнения,
Как забытый листок, из страниц королевства прощения.
Верховодила страсть, на границе и пике желания.
Убивала ту часть, что хотела любви понимания.
Убегала- звала, ускользала от взора- внимания,
И шептала слова, мимолётного счастья- признания.
Поражала стрелой, разрывала до дна- основания.
Принося не покой, а терзания души и страдания...

Чай с вареньем! С клубничным вареньем!
Север с Юга — и свет дотемна!
Я старею теперь без старенья,
Я пьянею теперь без вина.

Это музыка! Вечная музыка!
Я построю шалаш из песка!.. —
А ворота, — они слишком узкие,
Чтоб меня в Бесконечность пускать.

А за окнами... — что там, за окнами?
То ли дождь? то ли град? то ли снег?..
И брожу я — кругами да около, —
И скрываюсь в мелодиях рек.