Вороний

Служив козак Микола на заставі,
Козак Сірко там військом керував,
Кував іділію в тамтешній владі
Отой козацький та бійцівський сплав!
Якось…
Стоїть Микола на посту у справі,
УХ! – стереже кордони усіх прав,
Тремтить гвинтівка змішаної граві…,
За пазухою в нього кілька страв…
Ось, тихесенько, ледве, непомітно
Дістав з кишені вороний стакан,
Налляв, запив, ой добре, смачно, гірко,
…і можна танцювати вже й канкан…
…не буде діла – на бойовому стані
Він командир, малий військовий цар...

Шаги весны чисты по снегу,
В тревожных думах старый лед,
Но санки катятся с разбегу,
Куда-то весело вперед…
Застыла баба снеговая,
Морковный нос ее пожух,
Пора уходит роковая,
И пенье птиц ласкает слух.
И пусть еще нам не до мая,
Снежки бросает малышня,
Но ты, зима, уже другая.
Прохлада чувственна твоя.
Сквозь лыжных трасс
Косые стрелы
Я слышу голос вешних вод,
Что точат зимние пределы,
И лед не выдержит вот-вот…
Как гимна эхо грай вороний,
Собачий лай ему в ответ,
И дух зимы...

Ночь наступила, и свет погас,
Мрак спящий город плащом покрыл,
Ночь - это тысяча чёрных глаз,
Ночь - это тысяча чёрных крыл.

Носятся ветром посланцы тьмы,
Ветки, как лапы, скребут в стекло;
Мы не уснём, потому что мы
Знаем, что ночью приходит зло.

Как тараканы из всех щелей
Чёрные мысли вползают в нас;
Ночью сегодня мы будет злей,
Ибо заплачен обид аванс.

Каждое слово - на рану соль,
Были родными - теперь никто;
Самая злая из прошлых зол
Тычет на шляпу и на пальто.

Только...

Да ведь, что-то останется все же,
Кроме этих бумаг и чернил.
То, что было родней и дороже,
И чего в этой жизни ценил.
Ведь не рокот надрывно-вороний,
В дальней сини протяжно катясь,
Сохранит и со мной двухстороннюю
С этой жизнью обратную связь.
С этой тропкой от старого дома,
У оврага сбегающей вниз,
Где таинственно и незнакомо
Золотится смородинный лист.
Приоткроются, как в настоящем,
Сквозь эпохи и все времена
Этот ясень, под ветром звенящий,
И живущих людей имена.
Чернозем...

Вася Тёркин, Вася Тёркин,

Парень с русой головой,

Ты сражался на пятёрку,

Наш отличник боевой.

Вот лежит он на перине

Из мягчайших облаков,

В небесах одна картина

Сколько ни пройдёт веков.

Так солдату скучно стало,

Что взмолился Богу он:

«Мне сойти бы с пьедестала,

Погулять один сезон,

Посмотреть как в КОММУНИЗМЕ

Процветает наш народ.

Ты же видишь в пессимизме

Я уже который год.»

Бог прищурился с улыбкой:

«Ох, уж мне богатыри…»

И туман...

Свои четыре четверти пройдя,
Земную не покинул ты обитель.
Всегда в бою, и цели находя
Ты, как тобой воспетый истребитель.

Четыре четверти не твой удел,
Ты никогда судьбе не покорялся.
Твой голос только громче захрипел,
Когда вороний грай окрест раздался.

Четыре четверти – за сорок два,
Но разве кто концом считает это?
Пусть песнь венчают крайние слова,
А это значит!.. не конец сонета.

Внимать и чтить, а не в слезах скорбеть.
Он пел, поет, и дальше будет петь.

Загуберье.Кручи белы,
тусклы рощи в неглиже.
Толи дело,заруделый,
лес наросший на меже.

Студень махом тронул ели,
бор промёрз давным-давно.
Снова снежень заметелил,
всё Губернское село.

Озираюсь,блещут пади,
небо чисто как хрусталь.
По застывшей водной глади,
тихо шастает зубарь*.

Звонки дивные угодья:
Нивы,пастбища,поля.
Ой ты райское изволье*,
Святорусская земля.

Слышу с высей лесоватых,
близ дубрав,вороний грай.
За обрывом меркнут хаты,
Ох и чудо сельский край...

Нарисуй мне красками,
Желтую, яркую, оранжевую,
Своими ветвями красочными…
Как все украшаешь всю синеву.

Дай мне достать этот клен красочный,
Который развеет мою тоску…
Желтую, яркую , оранжевую,
Грусть мою окрась в осеннею похлаву…

Мне не сыскать и доли счастья,
В такую пору я одинок,
В жизни мне не хватало страсти,
В эту осень я нажму на курок…

Мне не сыскать и осени оранжевой,
Слышу лишь вороний грай,
И как мне передать ту толику сказочную,
Что так отправляла меня в рай...

На небесах трудился дивный бог
И в кузнеце творил он чудеса.
Чтоб на земле не сбились и не смог
Злодей сынов обидеть, занялся
Он чародейством, и чудесный меч,
И дивный щит он Ладе приносил,
И перстень страсти из огня извлечь
Там кузнецу хватило, знаю, сил.

- Будь осторожна, - он жене сказал, -
Все эти вещи вовсе не игрушка,
Они страшны, когда их тьмы оскал
Похитит, завладеет. Лада слушала,
И улыбалась только в тишине.
Она –то знала чародейства силу.
И вот он Чашу дивную, во тьме...

У подножья крутой горы
вороной остановит бег,
плечи скал как мечи остры,
но не тает под Солнцем снег,
вороной побелел как мел,
в гору выедет белый конь,
только тем, кто как голубь бел
не грозит золотой огонь,
размыкаю я грозный круг
и летят надо мной, летят
белый голубь, мой добрый друг,
черный ворон, мой древний брат.

У обрыва с высоких скал
Белый конь остановит шаг,
стрелы света слетят в провал,
но не тает подземный мрак,
оттрубит золотистый горн,
путы тьмы разомкнуть...