Ворона и воробей

Нет, не перелётные летят,
Каркая над тающими кронами.
Эх, который год уже подряд
Зимовать мне с серыми воронами!

Грач ли, ворон – чёрное крыло,
Князь каких-то сил потусторонних,
И весной, и летом, как назло,
Рядом был, летая чуть в сторонке.

То клубнику склёвывал, злодей,
То попозже в яблонях разбойничал
Местный наш капьярский соловей,
В чине среди птиц поди полковничьем.

Лучше б соловей в саду мне пел,
Чем его полгода слушать карканье!
Я тогда бы многое сумел,
Жизнь была бы...

На заборе две вороны
Обмывали телевизор,
Вызывая этим зависть
У Егора-мужика.
Он ругался и плевался
На засилье большевизма,
При котором без стремянки
Не залезть на облака.

А в это время бык колхозный
За бревенчатым за складом
Обещал покрыть двух тёлок,
Но оставил на потом.
На что юная пастушка
Разразилась громким матом,
Обозвав быка кастратом,
И огрев его кнутом.

А в правлении колхоза
В это время шло собранье,
Где о происках Хуссейна
Говорил бухгалтер Клим:
Мол, на что он...

Есть где-то столб, он в землю врос,
Там вороны кружились,
В том месте был распят Христос,
А МЫ СОБОЙ ГОРДИЛИСЬ...

Что знаем все пороки,
Что нет души у нас,
Что не нужны нам больше боги,
Ведь интернет теперь за нас!

Зачем мы душу паутиной,
Свою опутали... Скажи?
Затрамбовали сердце вИртой,
И вот спасение... Лови!

Христос же говорил, предупреждал,
Мы ж не поверили, предвзято,
Суждениям Его, не вняв,
ВСЁ ЭТО БЫЛО... НО КОГДА-ТО...

Его никто не понимал,
Все...

Лазурный луч скользил по морю гладко,
приворожив сияньем серебра.
И долгий ливень целовал украдкой
песчаный замок пляжного двора.

Прольется дождь, не замедляя хода
и смоет хрупкий домик на песке.
Оставив мне лишь тень слепых находок
и мокрый след на именном платке.

Маяк сигналит встречным пароходам.
Идилии, казалось, большей нет.
А я спешила к штормовавшим водам,
чтоб наконец, понять, чем дышет свет...

Фонтаном бьют жемчужные рассветы,
и росы разольют аквамарин.
Лишь сизый...

Жизнь блестела, словно твой паркет.
В тишине густых сосновых палок
Женщина качалась в гамаке,
И арахис жареный жевала.

Белый пудель стриженным хвостом
Всё махал, на солнце члены грея –
Женщина читала энный том
Сочинений Э. Хемингуэя.

В щели глаз лились живой водой
Строфы занимательных историй
Про окопы первой мировой,
И о старике, ушедшем в море.

Я был рядом, лучший друг семьи,
А точнее - лучший друг хозяйки.
Ежедневно, с часу до семи,
Рассуждал, качаясь в раскачайке...

Я с компанией со странной,
Как-то дома отдыхал,
Рядом с бабою желанной,
Всех поил и угощал.

И веселие хмельное -
Как зимой с сопки вниз.
Только хищное и злое
Что-то было во всех них.

Бабы странные, ей богу,
Вороваты мужики.
Слышу голос тонкий сбоку:
«Подари мне сапоги!»

А ещё один басистый,
Меня громко попросил,
Мол, займи рублей-ка триста
И ещё дай на такси.

Вдруг пропал хрусталь и рюмки
За красивые глаза,
Всё б отдал девчонке Людке,
Так взяла она, коза.

А другой...

В ее глазах отражаются лабиринты тоски
И не смолкают вороны в ее ушах
Она вчера встречала утро у гробовой доски
Ее душа в оковах, а глаза в слезах
Она томиться болью, она не любит свет
Красивая богиня своей святой судьбы
Она наивный странник – пришла из прошлых лет
И жизнь ее по праву - это исход борьбы.
Нелепая готесса – отчаянная боль
И выстраданы нервы, зажаты в кулачок
Она упрямо верит, что это просто роль
Но мир ее ломает - ведь этот мир жесток
Статичная кокетка, изысканная...

Сегодня заблудился в листопаде,
От лап отбился, что же делать с ним.
А ветер лютовал, и листья падали,
Но зазевался Макс –туман и дым,

Листвы гора такая золотая,
Он прятался, но кто его искал?
А листья все слетались и слетались,
Он заскулил, потом затосковал.

Как страшно рыжим быть в такую осень.
И затеряться в парке до поры.
А ворон вести горькие приносит,
Мол, не найдут, а вороны мудры.

Но вдруг к нему бежит, смеется Даша:
- Ну, где ты был, какой же ты смешной..
Вскочил...

Над мертвенно-белым полем, воронья надрывный траур,
Учит мать стеречь добычу замерзающих волчат,
« Это кто же, в час рассветный, небольшим обозом правит,
Чьи останки под рогожей кони хмурые влачат?!»

« Саша, милый! Уж не ты ли, охладев к земным печалям,
Руки бледные раскинул на соломе ледяной?!
Этот выезд – путь финальный, до реки четыре мили,
Той, что скроет лоб высокий под студёною водой!»

Помнишь, как с бароном Толем, пробиваясь сквозь торосы,
Славу Родины умножил картой...

Скачут в мозгу мысли пьяные,
буд-то кони в моей голове.
Необузданные, рьяные,
ржут,гогочут на зелёной траве.
Мысли пьяные хоть не пьющий я,
и мотает из стороны в сторону,
жизнь моя такая колючая,
вытекает на радость ворону.
В тёплой воде,а телу холодно,
на кафеле красном жизни не видно,
вытекает на радость ворона,
и коней уже нет,обидно.
вот появились и ангелы белые,
но уже не видать санатория,
на руки взяли тело бренное,
чтобы бросить в пасть крематория.
Так...