Вопли

О чём грустишь, мой старый недруг,
Мой оппонент и критик ярый? –
Быть может, понял ты, что ветру
Плевать на громкий вопль гагары…

Борей познал и не такое…
По вечерам, в портовых доках,
Бродягу часто беспокоил
Толпы людской глумливый рокот.

Пугала Нота канонадой,
Мортира где-то под Смоленском,
И виртуозною руладой
Смущал со сцены толстый Ленский.

Бил в Эвра страж из катапульты, –
Разрушил, глупый, стены храма,
И заключить пытался скульптор
Порыв Зефира в белый мрамор...

Здесь мертвых любят более живых.
И, пантеоны трупам воздвигая,
По злой привычке гениев своих
Толпой ханжей в могилу загоняют.

Бездарный хлыщ, петрушка, фарисей
Здесь в раму гения перед толпой рядится.
О подлый мир в украшенных гробницах!
Здесь жизнь кипит – но тлением червей!

Что государство! Даже и семья
На кухнях яд гордыни самомненья
В детей вливает с самого рожденья,
Скотским умом алтарь святой судя.

Покуда дремлют небеса и суд,
Здесь тернии...

Он сердце зажимал, тля выела пространство,
что без любви, (отсутствие убранства), неразде-
лённая, не важно, лишь бы было, и пустоту за-
полнит, и родится, всё что, душа копила, вопло-
тится.

Москва - вне племени и рода...
Одни легенды над тобой.
Но вся славянская природа
Твоей пронизана судьбой!
Ты рождена в наречьях оных,
Ты возросла в мирах иных,
От княжьих бревен оборонных,
До храмов стольных, именных.
В твоей мучительной науке
Мужала воинская злость...
"Москва! Как много в этом звуке!..."
И сердце русское зашлось...
Сигнально вскидывались листья
Округ дозорной городьбы.
На мгле рыжела шапка лисья
Смертельной смертницы - судьбы.
И на заречном ратном кряже,
Дробя...

Клянусь не посрамить мое священное оружие и не покинуть товарища, ставшего рядом со мной в строю.
Я не оставлю моё отечество и сделаю всё, чтобы оно стало могущественнее.
Если кто-либо попытается отменить Закон, я не позволю им этого сделать,
пока у меня будут силы. Клянусь чтить своих предков.
В свидетели я беру богов — Аглавру, Гестию, Энея, Эниалия, Ареса, Афину, Зевса, Таллию,
Ауксо, Гегемона, Геракла, границы отчизны и её хлеба, ячмень, вино, оливки и фиговые деревья...

Свеча горит, она ничья.
Сонм свечей в ничьих храмах.
Кто услышит вопль?

А в жизни всё во благо -
Живи да не горюй!
Мариночка, Елабуга…
Верёвка-мыло-крю...

Какое облегчение
Подпрыгнуть до небес!
Жила-была… Молчание.
- Да погоди, не бейсь!

Всё решено заранее
(У «смерти» - «жизнь» внаём)
Есть внутреннее зрение.
Пока что не сгниём,

Ещё восстанут призраки -
Вся правда впереди…
Посмотрит укоризненно
- Души не береди!

Вбежали, залохматили
И сунули в петлю -
Всё шито-крыто.
- Хватит ли
Сил? Даже не воплю...

Душа дымилась и дотла, махорка, тело, трубка,
ты не забудь и утром, на побудку, взгляни и на
востоке рдеет, заря, и красный полубок, растёт
и выплывает, (скок), цело, нет, не конец и не на-
чало, обычно, как всегда, кричала птица, пово-
дырь, не канет в лету, и упырь, нагрянет, разот-
рёт песок и в трубку, наберёт, затянет, песню,
туесок, коробка, береста, посуда и вопль и уха-
нье, верблюда поступь, не пролезть, в ушко, нет,
не спроста, не с панталыку, то ведомо ему и лы-
ко в...

Там, где на лодке с Вами

На озере глубоком

Мы плыли и мечтали –

Теперь одна осока!


Там, где купальник смело

Вы сняли грациозно

С роскошных линий тела –

Теперь одна рогоза!


Всепламенные выси

Теперь лишь мусор дует -

Там где Вы отдалися

С невинным поцелуем.


Там, где еще спросонок

Вы вверх – нагую ножку,

Какой-то сорваненок

До вопля мучит кошку.


Где Вы кружевной павой

Как явленная греза

Нагой ночи – держава

Теперь коптит как проза...

Слыхали вы, как волки воют
В студеной ветренной ночи? -
Вот так же от тоски и боли
Струна гитарная кричит.

Ведь он же... Он же не играет -
Свою живую рану рвет,
Он ребра с хрустом раздирает,
Чтоб сердце обнажить свое.

Как этот вопль бьет по нервам!
Что он им силится сказать?!
Над ним рыдала бы, наверно,
Недавно умершая мать,

И этот вой тоски безбрежной
Ужель не поняла бы, ты,
Та женщина. что в сумрак снежный
Ушла, устав от нищеты?

Он задыхается в надрыве...
Чтоб после...