Волшебные доспехи

Механически-разрушительно обновляя гигабайты дерьма
в пыльно-свинцовом черепе, распотрошенном мышиной возней,
завидуя первобытной чистоте обезьян,
лечу болезнь – наличие тела – парами медного виски
с крепкой табачной росой, периодически разбавляя стихами
(любовь к жизни)

Разбрызганная вода сознания находит и принимает
все новые формы, вливается в чашу осенней психоделии
(иду на поклон к интимно-краткому,
просвещенному моменту безумия,
засыпая бризом возлюбленных глаз...

Щелчок в сознанье... Память, как кисель...
И послевкусие тепла, уюта, неги...
От поцелуев закрывались веки
и обнимала свежая постель,
и руки - как надежные доспехи...

Ниц пал и Мир - трофеи, дань, успех...
Сходить с ума... На крыльях - выше, выше...
Падение... И выбираешь крыши...
Так ясен бред, и очевиден грех,
и истина любви намного ближе....

А суждено: остаться навсегда...
Сечет неверие возмездием за благо...
Свобода - фальшь... Унылая собака,
на привязи тугого поводка...
И...

О, Ты! Силен, могуч и крепок,
Спасен от вражеских оков
Истерзанный скверною слепок,
Ты возрожден, построен вновь.

Твоя душа неутомима,
Твой облик светел, чист, невинен.
И чувства боли нестерпимой
Смели льдяной воды лавины.

О, Ты! Спокоен, бравый муж!
Из камня носишь ты доспехи.
О, душу защити мою от стуж!
О, дай спокойствия навеки!

Твое холодное дыханье
Поможет снова полюбить.
Томящее рассвет молчанье
Заставит снова говорить.

О, Ты! Мой спас, моя обитель!
Взрасти же...

Меняя будущее, смотрим свысока,
Награда светлая нам видится в веках.
Оракул бренности роняет взгляд,
На небе звездном подравняв наряд.
Снимаем от усталости доспехи сна,
Война сквозь убеждения земли прошла.
Нетленных знаний путеводная звезда
Твердит о сумасшествии, но ночь светла.
И вера добавляет сгустки пустоты,
Иллюзию возносит к призракам мечты.
Надеемся на будущее в мысленной нужде,
Смерть открывает двери в темноте.
Жизнь перемотана в несчетный раз,
Предскажем снова неземной...

Далеко... За горизонтом... Где ещё все живы... Сад
из волшебных яблонь тихо манит сказкой... 
Слышен нежный голос мамы... Мир тебе всегда там рад...
Каждый миг из жизни детства полон лаской...

Там каникулы бывают: летом, осенью, зимой...
И чудесные - с друзьями - приключенья...
Каждый вечер прибегаешь - к маме с папою - домой.
И семейный ужин - после возвращенья...

В этом мире распрекрасном дети верят в чудеса,
и они там регулярно происходят:
Дед Мороз несёт подарки...

Толпа, опасность в ней не спит средь темной ночи
Здесь каждый норовит тебя прельстить сквозь очи
Пороки, ласково и тихо пачкают светлеющие души,
И тело жертвы распластав на алтаре, съедают уши.

На зрелищность снискала цену темнота людского зла.
Примером, жизнь быка, что до корриды тиха и сладка
Но разыгравшись в беге за иллюзией дешевого экстаза
Он снова принимает смерть, толпы кровавого приказа.

Жестокость и бесчеловечность средь скопления людей
Меня не редко выводили в новый круг...

Я жду это утро
Много ночей,
Собрав доспехи
Рыбных снастей.
***
Я выдвигаюсь
На место игры,
Чуда природы
Воды и Земли.
***
И опустив
В воду приманку с земли,
Я затихаю
В природной глуши.
***
Нам остается
Лишь ждать,
Кто был проворней
Тому пировать.
***
И неизвестно
Кто победит,
В неравной борьбе
Воды и Земли.

Праведник нынче едва ли б смог
Сбросить доспехи,
Если дарован чеканный слог
Не для потехи.

Здесь для ворья создаёт уют
Ствол пистолета.
Очередному козлу поют
«Многие лета».

Правду расстреливает в упор
Клика мерзавцев.
Им подпевает паскудный хор
Христопродавцев.

Барским враньём утомлён народ
До исступленья.
Твёрдо он верит, что час придёт
Для искупленья.

Если труба позовёт на бой
Сонм поколений,
То разогнутся сами собой
Наши колени.

К Царству Небесному на века
Наша...

Да не так, не эти речи,
Тише, ниже, без цепей,
Разгрузи другие плечи,
Стань немножечко сильней.
Да не изощряйся гневом,
Остуди пристрастный ум,
Напрягись душой и телом,
Убери мятежность дум.
Вверь себя Отцу в печали,
Вверь себя Отцу в труде,
И пойми, другой едва ли
Властен в этой суете…
Та душа – слабей травинки,
Безопасней муравья,
Легче пуха и песчинки,
Все от Бога в каждом «я»…
Отпусти любую крепость,
И не принимай в штыки,
И разумность и нелепость
Только с Божеской руки...

Итак, что мы имеем?
Мир арестованных вещей.

И музыку я слышать перестал.
Сражаясь с мельницами,
Великанов я не вижу.
Войска мои простое стадо.
Шлем рыцаря горшок.
А Дульсинея при коровах.

Священник рад, что, наконец-то,
После дивных странствий
Я от пяти моих чудесных чувств
Готов отречься, и снять доспехи,
И покаяться, и умереть как подобает.

Так сдох и конь мой, Росинант,
У Санчо ослик сдох его,
А кости их кому-нибудь нужны?

Амадис Гальский, рыцарь, тоже мертв.
Но...