Волнением

Компромиссов будильник не зная,
Зазвенит, вырывая из снов.
И я вновь, что есть что, вспоминая,
К его звону, совсем не готов.

Я во сне, мир других измерений,
Посещал, бестелесной душой.
Нет земных, в них тревог и волнений,
И небес свод, всегда голубой.

В измерения этих есть двери,
В мир где нет, над душой власти тел.
Где всех ждёт, то во что они верят,
То, чем каждый, в себе стать хотел.

И душе, несказанно приятна,
Была вольница сладкого сна.
И в реальность, вернувшись обратно...

Ощущая расслабленье,
Отпускаешь все заботы.
Все печали и волненье
Улетают, словно кто-то
Их, как пыль, сметает щёткой.

Ты расслаблен и спокоен.
Ожидаешь сон весёлый.
А дневные мысли роем,
Как порядочные пчёлы,
Улетают на ночь в улей.

Погружаешься в пространство
Ярких грёз и добрых сказок.
Здесь ты сам себе начальство.
Этот мир лишь ждёт приказа
Предоставить развлеченья.

Губы сложены сладостным бантиком,
А в глазах ведьмы прячутся с мётлами.
Ни к чему нам обоим романтика,
Раз одежда по полу размётана.

Раздевать взглядом поздно, и незачем,
Учащается пульс от волнения.
На столе, на диване, - всё мелочи,
Лишь бы только хватило умения.

Мы за шторами вовсе не прячемся,
На свету легче видеть красивое.
Пусть наружу выходит ребячество,
Мы внутри основательно сильные.

Время замерло в эти мгновения,
И запустится за полночь заново.
Будут сниться потом...

Кровь мне голову в прихлынет,
Потемнеет враз в глазах.
Отменил мир в счастье вылет,
Но оставил рейсы в страх.

Неспокойность нестабильна,
В ней волнение тревог.
В ней судьба по самой пыльной,
Самой грязной из дорог.

До упора гайки крутят,
Не всегда все по резьбе.
Смешав с грязью, воду мутят,
В мире, в жизни и в судьбе.

И вновь там где тонко рвётся,
И жизнь льётся во тьму дыр.
И в глубь тучи прячет солнце,
Неприветливый к нам мир.

И тревогой приток крОви,
Пульса молотом в...

От ветра и волнения замёрзла,
На пристани смотрю вслед кораблю,
И вот уже волну целуют вёсла,
И плещут волны вздохом: я люблю.

Не оставляй, мой Грэй, любитель странствий,
Свою девчонку, бедную Ассоль,
И вот уже, былое, снова здравствуй, -
Отрава одиночества, слёз соль.

Что ты забыл в земле обетованной,
Где ты пришелец и всегда чужой?
Зачем ты ищешь вечных расставаний,
Назвав меня любимою женой?

Где сердцем ты, поднявший вечно якорь?
К чему по-настоящему влеком?
Я вытираю...

В ком-то, мысли днём и ночью спорят,
В ком-то, ни фантазий, ни ума.
Где-то от них счастье, где-то горе,
Где-то они свет, а где-то тьма.

Могут мысли в дебри рассуждений,
Заведя, из мир нас забрать.
Могут льдом иль жаром размышлений,
Чувства и тушить, и разжигать.

Беспокоят, жаля словно осы,
Мысли ночью в злые времена.
В их ответах новые вопросы,
Будоражат ум, лишая сна.

Чувств любых, чрезмерное волненье,
Отбирает в нас сердец покой.
И печаль большая, и веселье,
Гонят сон...

От чувств осталось послевкусие,
И силуэт размытый в памяти.
По жизни долгая экскурсия,
Вела в печаль сквозь двери радости.

Запретный плод нектара слаще,
Но сладким может быть и яд.
И отравил он души наши,
И грусть туманит болью взгляд.

И грудь душевное томление,
Сжимая, выдох затруднит.
И чувств забытое волнение,
Во мне вдруг снова воскресит.

И память сердца на секунду,
Вернёт мне яркость юнных лет.
И как тогда я снова буду,
В конце тонеля видеть свет.

Но гаснет свет...

Оттолкнувшись от Земли,

Нарушая притяженье,

Поднимаюсь в Небеса,

Словно в детстве, без волненья.

Поймы рек, леса, равнины

Исчезают подо мной,

Вот уже Земли не видно.

Нет меня... Разлит покой.

Радостью полна Душа,

Растворившись во Вселенной;

Мыслей, чувств и звуков нет.

Созерцание смиренно...

Лишь песчинкой Мирозданья

Тихо в Вечности плыву

Век или одно мгновенье?

Радость... Счастье... Упоенье...

Это Ангел показал

Красоту творенья Бога...

Но дело в том, но дело в том,
что медленно из мрака
вдруг возникает старый дом
и мамина собака.

Но дело в том, что за углом
гремит трамвай последний
и мама за большим столом
сидит на кухне летней,

ломает хлеб и пьет вино,
и слушает соседа,
и бабочки летят в окно
на желтый круг из света,

что всё уже придумал он,
и что не будет смерти,
и светится на нем хитон
из тонкой белой шерсти.

Он говорит, нахмурив лоб,
пытаясь скрыть волненье,
что это он принес потоп
и...

С заветной сокровенной думою своей наедине,
В согласье полном под луною с собственным предназначеньем
Путь совершая свой земной, льни к благотворной тишине,
Без всякой фальши в сердце чужд честолюбивым устремленьям,
Словно подводный риф, лежащий на немалой глубине,
Ни чуточку не задеваемый поверхностным волненьем;
Пусть дух лишь вольный твой, что тот стремительный метеорит,
Не зная сна, везде Вселенские просторы бороздит…