Вольная воля

В заоблачную высь
Безграничной свободы
Вольный ветер уносит
Прохладу спавшего зноя.
Тишина отвечает
На всплески прибоя,
Еще не вечер
Для прощания с морем.

Когда-нибудь ты поймешь
От чего все устали,
А я пилигримом устремляюсь
В далекие дали.
Солнце – огненный вымпел,
Начало новой зари,
Над океаном покоя и счастья,
Освещает пространство любви…

Ничего у нас нет за душой
И никто нас безумно не любит.
Мы боролись всю жизнь с тишиной,
Ожидая, что нечто разбудит.
Мы бросались в горящий огонь,
Мы тонули во лжи и обмане,
Мы на крыльях неслись от погонь,
Мы как дым растворялись в тумане.

Мы боялись нарушить приказ,
И хотелось всего взять и сразу.
Даже солнце светило для нас.
О! Как мы удивились отказу!
Как мы пали с отказом небес,
Как тонули в бескрайней Вселенной!
Мне не дорог ни Ангел, ни Бес,
Отрекаюсь… и стану неверной...

Люблю всем сердцем берег моря,
Ему я друг и частый гость,
К нему и в радости и в горе
Несу души скитальца трость.

Он дарит мне минуты счастья
Вдали от серой суеты,
Велик и прост, суров отчасти,
Он элексиром чистоты

Омоет душу, сердце биться
Заставит ровно и легко.
Сомкну глаза и вольной птицей
Лечу куда-то далеко.

А плеск воды в глубины манит,
Тот мир от глаз волной сокрыт,
Он вечной тайной сердце ранит,
Он сказкой душу бередит.

И не противясь устремленью
Пронзил...

Светло-серые эскизы
На лазурном полотне,
Облака таят сюрпризы
В поднебесной вышине,

Приглядись! Забудь про годы,
Вспомни детство, ну же, там
Утони в пушистых водах,
Стань подобный облакам.

И лети за вольным ветром
В запредельнейшую даль,
Лёгким светлым силуэтом,
Облачась в лазури шаль.

В жизнь другую я бы вошла,
Почему-то не смогла.
Ты держал меня так крепко,
Что аж плакала душа.
Слезы капали из глаз,
Не могла не что понять.
Я хотела разорваться,
Из цепей твоих сбежать.
На один хочу остаться,
И хочу я все забыть.
Отпусти меня на волю,
Что бы легче стало мне.
Не хочу я жить в не воле,
Это просто не по мне.
Я ночами разрываюсь,
Душат слезы иногда.
Каждый шум меня пугает,
Но твоя я навсегда.

Я микрокосмос, в некотором роде,
Как и любая сущность мироздания.
Хоть о себе и много знаю вроде,
Но бесконечен путь самопознания.
******

Я есть, я был, я вечно существую,
Рождался жил и снова умирал.
В круговороте судеб я танцую.
И плачет и смеётся карнавал.

То жизнь, то смерть зовут меня с собою
В мелькании событий и времён.
Остановится, хочется порою.
Уйти в ничто, я правом наделён.

Но выбираю всё же продолжение
Извилистого вечного пути.
Дорога жизни – это наслаждение...

Я устал быть лишь твоей мечтой,
Я хочу быть частью твоей яви.
Я склоню колени перед той,
Что обнимет крепкими плечами,

Занесет осеннею листвой,
Отогреет теплыми речами...
Я склоню колени пред тобой
Долгими апрельскими ночами.

Ведь ты хочешь быть моей мечтой,
Ведь ты просто грезишь моей явью.
Этот романтический отстой
Повторяет дикое "ай лав ю"

Изо всех щелей. Куда не плюнь -
Всюду однотипные сюжеты.
Черный ворон, словно белый лунь,
Выбирает угол рикошета.


В мгновенье...

Мне кажется, что жить спокойней, не любя,
Как будто сбросив с сердца кандалы,
Быть вольным ветром и блуждать по свету:
От самых недр – до краешка земли.
Жить так легко и просто, не любя,
Но иногда, осенними ночами,
Мне не хватает рядышком тебя.
Давай-ка, друг, нальем в стакан печали
И выпьем за меня и ... за меня!

Плотность 1000 гц - роза красная,
Марс стучит дирижерской железкой,
Хор настроен, погода прекрасная,
Джин в бутылке, колбаска в нарезке.
Влево, вправо - вращайся, колесико,
пропускай переломы, апатии,
строй надежды и радости мостики
от любви до взаимной симпатии.
Запевала (бывалый подсолнух),
желтым глазом мигнул дирижеру,
мол, готов, в песнопениях вольных
славить Солнце. И...грянули хором!
Джин со страху метался в бутылке,
позабыв волшебства откровенья.
-Слышь, Хоттабыч, не бейся...

Ты вольная птица, не любишь оковы,
Но как тебя удержать?
Сегодня ты здесь, а завтра уж с другою
И мне некуда бежать!
Сморю в глаза - давно уж нет любви
И ворон черный на ее могиле вьется
И сколько не кричи и не зови,
К тебе, мой друг, она уж не вернется
Ты был забыт ею давно
В тот самый день весенний,
Когда сказал – уж не люблю,
Что стало для меня последним.