Вольность

Ранним утром простодушно
Просыпаюсь в бабьем лете,
Просто душно на рассвете,
Подыматься, всё же, нужно…
Каждым вздохом небо вижу
Отраженьем в сонной дреме,
Одиночество, на самом деле
Эту вольность – ненавижу…
Бабье лето – в час просвета,
Рвёт подушки в пируэте,
Вьют наследие отцы и дети,
Сим занимается пол света…
Часть омлета подле вишни
Уплетаю ж в тёмной келье,
Позвони мне на рассвете,
Мне слова твои нелишни?!

18.07.08

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

Слова безбрежного простора
Чарующе в пространстве плыли
Миг многозвучный лирой хора
Уста актрисы воскресили

Величественно речь звучала
По залу музыкой органа
И в ней божественно пылала
Планеты красота и драма

И голос одинокий вдохновлял
Высокой нотою хорала
И зритель наслаждено трепетал
Пред обликом святого храма

И покорила публику она
Узором ритмом гаммой тона
Сердечно выплетая кружева
Великого России слова

Где вольность океана и простор
Искрятся тройкой с кружевами
И...

И вдруг озаренье и чудо – стихи прорываются из иных пространств и миров.
Они выбирают нас. И мы прорастаем в них.
Они очаровывают и заколдовывают мир. Это древние берегини дотягиваются до нас. В их танцах и песнях соединяется прошлое с грядущим.
Только так они могут говорить с нами, влиять на нас и возвращать нас в тот мир, который, как казалось мы потеряли.
Мы переводим их послание на современный язык.
Так рождаются стихи…
Они прорастают из музыки, скрытой в звездах, сферах и мирах...

Увы, бывают наважденья
И ваши хрупкие черты
Пришли как ангел из забвенья
Прекрасным образом весны

Неповторимым – уловимым,
Как вздох неслышный ветерка,
Что дивно почту нам, любимым,
Приносит, таинством дыша.

Где прикасаясь к листьям чутко,
Что как конверты лучших лет,
Игривый почтальон попутно
Любви приносит первоцвет.

Нам что, немея, улыбаясь
Эфиром сладостных страстей
В безумие счастливо каясь,
Вам говорим: вы всех нежней.

И в хрупком счастье побежденным,
В цветущем...

Стало меньше на одно утро,
И чуть легче надо мной небо.
Я – застрявшая в земле сутра,
Захотевшая чуть-чуть хлеба.

А зимой, когда молчат птицы
О далеких берегах счастья,
Я бросаю им по крупицам
То, что держит мои запястья.

Я – способный на побег узник,
Я – один из лепестков ветра,
Я – гонимый пустотой путник
В неразведанные Мглой недра.

Стало больше на один повод
Не искать себе здесь уюта –
Скоро к сердцу приладят провод,
Ну а небо зальют мазутом.

Стало глубже на одну рану...

Иисус Назорей!
Лунным соком обрызгавший солнечный блеск!
В тёплый, ласковый день мерзкий дождь гнусно льющий на землю!
Невзлюбивший покой, посинелость небес
И смиренность души благозвучною трелью!
Что пришёл ты сказать?

И и с у с

Вы, всевидящая знать,
Это вам не слышны ли на улицах стоны?
Плач людей, как свеча отсветившая в огарок!
Вы должны клювом мудрости проклевать сердцевину зёрен-законов
И внести прежний радостный смысл в великий шабаш,
Без ваших помарок!
Обрюзглый ветер...

Еще я робок пред тобою,
Но имя мне твое милей,
Чем вольность птицы над водою,
Чем свежесть юная полей.
Ты так стройна, ты так приятна...
Когда смотрела на меня,
Я о любви соврал невнятно,
Сгорая, словно от огня!
Привык на радостные лица
Глядеть я с легким холодком.
Я разучился веселиться
И утирать слезу платком.
Привык носить с собою маски,
Поочередно надевать,
Но ты своею нежной лаской
Способна боль мою унять!


Сентябрь 2004

Я не могу на этот лист бумаги
Спокойно с равнодушием смотреть.
Беру перо и букв бежит ватага
На жизнь иль на стоическую смерть.

В забвении всегда должна быть вольность,
Но лишь себя хочу я оберечь
От этой славы скучной, словно повесть,
А также от сальериных предтеч.

Пускай придут, исследуют, коробят
Лет через сто, когда я буду нем.
Удачи вам, грядущие уроды,
И жду сюда, в мой подземельный плен!

Ах, милые! Не сможете добраться
Вы до глубин писательской души,
Я мысленно пожму...

О тихой гавани мечта,
Сбылась и я нашёл её.
Везде порядок, чистота,
И место знают все своё.

Здесь ровных линий красота,
В чести углы прямые здесь.
Не вольность, нрава простота,
Нужны, а преданость и лесть.

В воде стоячей всегда плесень,
Корабль мечты на мель в ней сел.
А сердце просит вольных песен,
Тех, что когда-то брат мне пел.

Спою чуть грустную о светлом,
О том что я ещё живой.
О сердце непокорном, дерзком,
Что не прощается с мечтой.

И в тихой гавани забвения,
Нам...