Волчьи радости

.
Руси менталитет – душа и дух,
особенность, клеймо народа,
культуры свойство в прах и пух
нещадно биться за свободу.
.
Ментальность – индивида свойство,
осознанное или нет,
мировоззрения устройство –
начало возвышенья, бед.
.
Фундамент – цель. Без цели глупо
дворец построить на песке.
Пророческое слово глухо,
не вьётся рифмой на листке.
.
Духовных ценностей и скреп,
традиций, нравов и культуры
набит до верха пыльный склеп –
зарыта суть в макулатуре.
.
Пора. Проснись, душа...

.
Под Солнцем троичность – закон –
срывает привычность понятий.
Мир новый совсем не знаком,
взрывает оковы объятий.
.
Небесный указанный знак
Созвездие Рыб разогнал.
Разлил Водолей млечный мрак,
мир прежний сражён наповал.
.
Разорваны связи и души.
Рукою незримой влечёт
хрустальный наш шар непослушный
назначенный маг-звездочёт.
.
Разбита Атлантики эра.
И тих в новый век океан.
Энергий непознанных мера
вращает эпох бумеранг.
.
ВолнЫ резонансом бурлящим
Победы откроется лик...

По серебряной шерсти капли дождя -
Я - не я.
По подушечкам лап изумрудна трава -
Я одна.
Человечья душа стала волчьей душой -
Не впервой.
Я общаюсь по-волчьи с белой луной -
Успокой...
"Будет все хорошо, и наладится жизнь -
Ты держись".
Я держусь, я жива, я как прежде смеюсь -
Не вернусь.

День и ночь - меняются местами,
Луна всходит и летит за горизонт,
Круглосуточно вертится кругами,
Добычу гонят волки в свой загон.

Четыре поры года - временами,
Бьют жарой, морозом и дождём,
Так, в любое время - волчьи стаи
Кочуют между жизнью и бичом.

Круговерть сия верстается веками,
Где-то рядом, между искрой и огнём,
Природой зарождаются рывками
Пламя жизни, а также волчий дом.

День и ночь - меняются местами,
Живородящие свой укрепляют род,
Сын и дочь – волчицы их рожали...

Голоса, голоса, голоса,
Лай собачий и крики ворон.
В это утро в родные леса
Заявился со свитой барон.

Ловят волки ноздрями крутой
Запах псов и людей, конский пот.
Воздух утра пропитан бедой.
Смерть – богиня всех волчьих охот.

Стая рвётся из леса в овраг,
Поле там, за оврагом, жнивьё.
А в лесу, каждый куст – это враг,
Где в засаде охотник с ружьём.

Словно впилась в загривок оса -
Пуля, волк завертелся и взвыл.
Но, увидев бегущего пса,
Он, ощерившись, в стойке застыл...

Отважная…

Давным-давно, холодной зимней ночью
В деревне, что стоит в глухих лесах
Пропали малыши сынок да дочка
И мать не спит, купается в слезах

Ушли чуть свет, под вечер не явились
И вся деревня успокаивала мать
И всем селом они на крест молились
За дочку и мальца, которому лет пять

А девочке двенадцать, давно уже невеста
Но на дворе пурга, на ней же только шаль
И мать ревет и не находит места
И беспокойный взор свой, устремляет в даль

Ну а пурга шумит, затачивает зубы...

Прелюдия полнолуния,
Холодная волчия песнь,
Судьба ты моя беспробудная,
Дай миром в душе осесть.
Интимная звездная сказка,
Расчесанный ветром вой,
Судьба ты моя несвязная,
Снесешь ли душе покой.
Надеждой рассвет теснее,
И все же, на черном теле
Границы охотницы-ночи,
Оставлю на верность себе я
Холодную песню волчью.

Впереди - зимний лес.
По нему - волчий след.
От земли до небес
Распростёрт белый плед.

Мой шальной снегоход
Залетел в буерак.
Надо было в обход.
Сам виновен, дурак.

На исходе бензин.
На подходе - каюк.
Вот и встал «лимузин».
Чьи-то тени снуют...

Чьи-то злые глаза
Так горят в темноте!
Я как прутик, лоза,
Без всего, в наготе!

Волчий вой вдалеке.
Страшных мыслей черёд:
Не уйти налегке
Ни назад, ни вперёд.

Лишь кустарник кругом,
Не дожить до весны...
А, быть может...

Ты для меня теперь явилась
Любимой, Музой и Сестрой -
О, сколько душ соединилось
В твоем лице, в тебе одной!

Веленью Божьему подвластна,
Всегда любить обречена,
Ты утонченна и прекрасна,
Как византийская княжна.

В тебе заложена троичность,
И тут уж как ни посмотри,
Хотя одна ты только личность,
Но для меня ты - целых три.

Когда твой взгляд, умен и тонок,
Улыбкой нежной просветлен,
Я весь ликую, как ребенок,
Я трижды счастлив и влюблен.

Я становлюсь, с тобой...

Скажи зачем, Эвтерпа, ты
Опять к столу меня влечёшь?
Бумаги чистые листы
Передо мной зачем кладёшь?

Писать стихи желанья нет…
Где он — "возвышенный предмет",
Что мог бы так очаровать,
Так мог бы душу взволновать,
Чтоб чувства, превратясь в слова,
лились бы на бумагу сами?

Чтоб не трудиться над словами,
И из словесной бы "руды"
Не граммы и, уж, не пуды,
А чудодейственный эфир
Рождался б, удивляя мир.

И чтоб потом не без волненья
Рождённое стихотворенье,
Как незнакомое...