Волчиться

Ты посмотришь в окно темной ночи,
тишина режет слух до безумия,
тишина во Вселенной - ПРОРОЧЕСТВО?
Или ночь... просто ночь в полнолуние.

Отразившись в глазах белым отблеском,
и сверкнув в черном небе как молния,
прилетело ко мне одиночество,
будто ПРОЖИЛ всю жизнь... и не помню я!

Черной кошкой скребет по наличнику,
волчьим воем рвет душу на части,
заклеймили меня безразличием,
лишь три слова сказав: "будь ты... счастлив!"

"...Как достало твое недоверие..."
мне...

Тишь степная окутала пылью просторы,
Оседает тихонько к земле пелена.
Эхо тронуло звоном пустынные горы
И рассыпались водною рябью колечки потухшего сна.
Сонно льётся в пустыне ручей серебристый;
Как зелёные ёжики клочья травы расползлись;
Солнце светит на скопище дюн неказистых,
И стремятся над бездной песков птицы ввысь.

Голые ветви, как обглоданные жаром кости.
Тишь кипит,
Ветер пылью дымится.
Оглашают долину хрипы волчьего воя и злости,
И порхает печально, крестя дол земли...

Я пробираюсь в сумраке сквозь пустоту.
В руках ещё нетлеющей надежды свет несу.
Клыки деревьев рвут на мне одежду в клочья,
И рядом с жадностью мелькают взгляды волчьи.

На земле ни травинки,лишь россыпь осколков.
И туман всё пытается сбить меня с толку..
Каждый шаг - электричество в каждую клетку.
Ещё шаг - и изрезаны ноги в красную сетку.

Уже надежда начинает тихо плакать, угасая.
Остановись,не гасни,потерпи ещё родная.
Пусть сыпят нам под ноги острые осколки.
Не испугают...

Пустынными тропами порознь.
Миры погребённые между.
Вослед сатанинская поросль
Питает по-волчьи надежду.
Две жизни, две темы неблизкие -
Нечаянный крик в поднебесье.
Сойдутся на солнечном диске
В одну лебединую песню.

И поле до срока под гомон встревоженных стай
В невинности жатвы проходят. Теряют и ищут,
То зерна, то судьбы, то души, поникшие в сером, холодном краю
И я наклонюсь, чтоб найти непотерянных в бытность мою,
На поле распластанном в небо, не ставшим еще пепелищем.

Леса отступают, подходят, отводят зверье
От взглядов, от скрежета стали. Сжимают кордоны
Не кольцами, - волчьими стаями ,веруя в память свою,
Они еще видят колосья, и сосны, и звезды в едином строю
Идущими мерно на бой за...

Земная сказка — жизнь моя,
Утопла в море бытия,
Попала в круговерть судьбы,
Оставив сшибленные лбы.

Семнадцать лет — волшебный миг,
В себе так много я достиг!
И я таков, каков я есть,
Мне не присуща волчья лесть!

Мечтаю жить на берегу,
Купаясь в солнечном соку.
Я знаю, что спасет меня
Звезда земного бытия.

1997

Эх, Россия, дорогая!
Сколь тебе ещё страдать?
К власти рвутся негодяи,
Их ничем не удержать.

Разорвать готовы в клочья:
"Что?! Свободы захотел?!".
Добрый взгляд, да пасть-то волчья,
И творится беспредел.

Кровью буйство опьяняя,
Пожирают всех и вся,
Мысль буквально воплощая:
"Государство – это Я!".

Плоть Душой не утруждает,
С ним об этом не толкуй.
Тем, кто выше, угождает,
Выстилается, холуй.

Растоптать, измазать грязью,
Оболгать, оклеветать...
И на этом лезут в кн'язи...

..я около часа провёл в другом мире..
в мире где ярче и может быть шире
все взгляды на вещи,и кое что кроме..
там в тыщу раз слаще вкус собственной крови..
там нет неизвестных и глупых вопросов,
там не лицедеев и прочих отбросов..
..лишь сорок минут тишины и покоя..
без лишних людей..в этом мире нас двое..
для прочих всё это - лишь слабость рассудка,
для нас же свобода и яркость поступка..
лишённого смысла и логики впрочем..
для нас этот вечер,на час лишь короче..
и разве не в этом...

Стараюсь избегать я споров,
Не нужных ссор и злых людей.
Но трудно сдерживать мне норов,
Гордыни вспыльчивость своей.

Брехливый пёс обычно лает,
Чтоб испугать, а не напасть.
Труслив, но стаей искусает.
Один — лишь разевает пасть.

Мне дикий волк по духу ближе,
Он разорвёт — с ним не шути!
Пёс, волчий вой в ночи заслышав,
Уходит прочь с его пути.

Молчу, а пёс вдруг осмелеет,
Облает с ног до головы.
Не выдержав, я рявкну зверем,
Дав повод для людской молвы.

Я споров лишних...

Дедами оставленный в тесной каптёрке,
Кемарил солдат за столом на скатёрке,
И вынув потёртый блокнот с гимнастёрки,
О жизни писал наш сегодняшний Тёркин.
А рядом за стенкой, придя с самоволки,
Товарищи спали, тамбовские волки,

Готовили юношу к воинской славе,
Слегка побивали, как всех на заставе
Армейским ремнём - нету способа лучше.
А как по-другому к порядку приучишь?
Салага всё принял, набрался терпенья,
Писал стенгазету с дедов одобренья.

Посмотрим, в минуту нечастого бденья...