Воины-интернационалисты

Вспомним героев забытых
В "блицкриг" оказавшись в плену.
Властью советов забитых
Кровью харкавших в тылу.

В концлагерях их пытали
Власов, к себе манил.
Кости им дома ломали
И трибунал, судил.

Страшное их ожидало
Пленных советских Солдат.
Жить в лагерях предстояло
Многим окопы, штрафбат.

Тыльные "крысы" копались
Лживый ища компромат.
Болью солдат наслаждались
Звонко строчил автомат.

Ходят сегодня "герои"
Много врагов извели.
Только вот жирные рожи
В пятнышках "алой...

И сказали Иоаву: плачет по Авессалому
Царь Давид, жалеет сына. Эти чувства всем знакомы.

Только как быть тем героям, отдававшим свои жизни
За царя? Придти с победой и смотреть, как царь их киснет?

Обратилась та победа для всего народа плачем,
Ибо царь скорбит о сыне, а народу как иначе?

И входили люди тихо в город собственный украдкой,
Как стыдящиеся входят, убежавшие со схватки.

А Давид лицо руками прикрывал полураздетый,
Повторяя раз за разом - Сын Авессалом мой, где ты...

Все левитации мгновенны,
Туги, телесны, коровенны,
Пока не жжет гиперболоид
Не ждет с катаной монголоид
Покуда не прижат ты к стенке,
Забыв знакомые коленки,
Пока Вселенною не мучим,
Ты не найдешь Иных созвучий.

Но коль как воин спишь с катаной,
Как депутаты спят с путаной,
В глухой ночи, синхронно, разом
Стучишься в небо третим глазом,
То позабудешь про зевоту,
Наверх откроются ворота,
Поймешь, что был когда-то пташкой,
Как мастер Йода - Чебурашкой.

Бежал Давид в пещеру Одолламскую.
Услышали про то его братья
И солидарность проявили братскую -
Присягу, по их мнению, дурацкую
Сменили на свободу бытия.

Пришли к нему туда с детьми и с жёнами,
С собою привели весь дом отца.
Примкнули к ним другие притеснённые
Обиженные властью, забубённые
Еврей, хохол, татарин и кацап,

Все должники, душою огорчённые,
Растратчики и дурни от сохи.
Возникло так властями запрещённое
Формирование вновь испечённое,
С четыре сотни гопников лихих...

От народа, что ему подгадил,
Из пустыни Зиф ушёл Давид,
В безопасных жил местах Ен-Гадди
Там, где при последнем камнепаде
Ротозей случайный был убит.

Царь Саул с войны вернулся вскоре,
Нападенье вражье отразив,
Зятя стал искать, послал дозоры,
А ему - Да он подался в горы,
Камни там тягает, как Сизиф.

Взял Саул три тысячи отборных
Из всего Израиля мужей,
Головные выдал им уборы
И - Вперёд! - по узким коридорам
Брать врага на верхнем этаже.

По горам, живут где только серны...

Зачем нужна была Война?
В очередной спросил Я раз,
И Осознание пришло:
Всё это было лишь для Нас

Поверить будет тяжело,
Но всё оно ведь так и есть -
То Время даром не прошло,
Спешу сказать благую Весть:

Тогда ушли все те, кто мог
Сознаньем Землю не спасти
В своём обличии тогдашнем,
Они должны были уйти

Но Воины Света и Добра
Вернулись вследствие Сюда,
Чтобы помочь своей планете,
Остаться с Нею навсегда

И вот продлили они Срок,
И мы их всех Благодарим,
За те Великие...

За козла Белов ответит,
Раз героев он не чтит
И в Писание заметил,
Что совсем не в лучшем свете
Предстаёт порой Давид.

То проявит благородство -
Не пронзит царя копьём,
То на женщин поведётся
Иль в предел чужой вопрётся
С невоспитанным жлобьём.

Так ведёт себя порою -
Ангелок пред ним абрек.
Что сказать нам про героя -
Всё в нём, вплоть до геморроя,
Одним словом – человек.

Взять других, те ещё хуже.
У Саула нрав такой,
Хоть сдавай его в психушку,
Жизнь его как погремушка...

К труду ведь я призван на Землю!
К борьбе с своей плотью и злом.
К вражде ко всему, что греховно
И к жизни в любви со врагом.

Сражаться со всяким кумиром,
Не глядя на робких друзей.
Свидетелем быть перед миром,
Суда не бояться людей.

Любить не любовью мирскою,
Любить же Любовью Христа!
Кто сам, не щадя своей жизни
Отдал себя в руки Христа.

Я воин небесного града.
Мне славы не надо земной.
Здесь слезы, печаль, посрамленье.
Там будет венец золотой.

Аминь

Я давно отошел,
это все ерунда
надоевшие слухи, скандалы и драки,
Я уже отлучился,
как ветер попав в провода.
перерезав полночные вихри.
распался на вздохи.

что срывались агонией криков
на рваных губах.
я сбежал на минуту из тела.
журчаньем шепча родника,
и поднес свою голову ближе
к прописанной плахе.

угодив в мир загадочных форм,
и диковинных трасс.
из совсем переспелого тела.
забытых понятий.

разве важно кто прав?
дав команду идти убивать,
он такой как и мы...

Какую заповедь я нарушу,
Какое я совершу злодейство,
Когда по чьим-то славянским душам
Пройдусь колючим своим еврейством?

На гнев и зависть их обрекая,
Созвучий стаи ловлю на круче.
А вот такая я, вот такая!
И лучше вас, потому что лучше!

Я — маг и лекарь, поэт и воин,
Судьбу штурмую с упорством танка,
Не потому что мой папа — Коин,
А мама — угличская крестьянка.

Ведь не они мне вручили лиру
Наследным брендом — а ну, владей-ка,
А те, что мир полагают тиром
И в спину злобно...