Воин

Бог был милостив к нам: преподал нам уроки.
Он от нас же самих нас пытался спасти.
Исполнители воли Господней – пророки
становились преградой у нас на пути.
Мы всё время идём по пути суицида,
так что гибели нам избежать не дано.
На Адама и Еву не держим обиды
и ведём себя так, будто нам всё равно,
когда кончится всё, когда выйдут все сроки –
те, что Бог нам отмерил в начале времён.
Мы забыли про то, как явились пророки
и продлили агонию наших племён.
Самых первых из них матерьяльною...

На всем скаку
навстречу рвам и стали
я уронил поводья у коня,
мои друзья
коней не удержали
и навсегда
оставили меня.

Моя звезда
летит навстречу ветру,
горит мой меч
на каменной стене,
мои друзья
ушли бродить по свету
и навсегда
забыли обо мне,

Они ушли
в холодные просторы,
где синий шелк
обуглился вдали,
они легли
по желтым косогорам,
по бугоркам
заснеженной земли

Они ушли,
я их винить не стану,
пока меня
не позвала земля,
но тяжело
как будто капитану
мне...

Застигнутый врасплох
стремниной повседневной,
заботы вечный раб
я стражду и мятусь,
бегу высокого, а низкого боюсь,
кристаллом бытия
упасть к ногам Вселенной
мне не дано;
так глины теплый ком
страшится, свой покой отринув разом
стать в пламени сияющим алмазом,
иль в холоде коснеющим кремнем.
                                             1973


                    * * *
Что за птица в углу забилась,
не найдя окна между стен?
Я с тринадцати лет любил Вас,
господин Фредерик Шопен...

Я люблю и поэтому жив.
Я люблю и не требую счета.
И на вечную смерть прокляну
Тех, кто любит с холодным расчетом.

Может статься, я в чем-то неправ,
Может быть осужденья достоин,
Что не царь, не палач и не вор,
Не художник и даже не воин.

Я не Бог, я простой человек,
Ошибаться, признаюсь, случалось.
Жизнь идет, скоротечен мой век,
Но любовь в моем сердце осталась

1994-2008

Тяжелый переход, измотанные нервы
И этот перевал ты взял, похоже, первым.
Усталость рвет висок, о камни стерты ноги,
Но ты идешь вперед единственной дорогой.

Затерянной тропой, почти над облаками,
Тревожишь скал гранит своими сапогами.
От боли зубы сжав, смеешься над судьбою,
Не побоялся в спор вступить с суровою тайгою.

Ночевка у костра, должна дать облегченье,
Отсрочить до утра грядущие мученья.
Перекрывая шум воды на перекате,
Протяжный волчий вой раздался на закате.

Ты...

Собрав гостей на царский пир
Однажды, много лет назад,
На троне восседая, Мир
Побился с Духом об заклад...

Мир:
- Пусть развлечёт гостей турнир!
Дух:
- Бойцы готовы, буду рад.
Мир:
- Ты в курсе?.. Тело - это мой кумир!
Дух:
- И кто вам виноват?..
Мир:
- Ведь Тело – сила и боец!
Дух:
- Ндааа… Кости, жилы… холодец…
Мир:
- Эх, Тело – мускулист, как бес!
Дух:
- В конце обсудим перевес...
Мир:
- На Тело ставлю, это факт.
Дух:
- Ну, что ж… и кто из нас дурак?..
Мир...

То вдруг гетера, то - монашка,
Непостоянство настроений…
То шустро выскочит из лени,
То тихо спит, на дне, вчерашнем…

То примеряет новый образ,
И веселится до упаду…
То взгляд из зеркала, недобрый,
Она себе совсем не рада…

То словно воин перед битвой,
Как будто в латы заковалась…
То шепчет музыкой забытой,
Что ей нужна такая малость…

Как распознать, что скрыло тело
Земным рисунком так беспечно?..
Нанесена Рукой умелой
Печать таинственности вечной…

***

Похожа иногда на...

Ветер подхватив крылами
Над деревней кружит ворон.
Внизу избы – факелами,
Криков, плача воздух полон.

Зарево и рев пожара
Сумрак утренний изгнали.
Взвизги лютого татара
Сердца страхом наполняли.

Холодны степные души.
Беспощаден кривой меч.
Мирных руссов воин рушит.
Русы главы сносит с плеч.

Смотрит птица, ждет поживу,
Прогоняя криком ночь.
Арбу полную наживы
Мул покорно тянет прочь.

У избы, рывком, за косы
Злой ордынец девку валит.
Бросил навзничь. Ноги босы
Задирает...

Крик истошный изрекая
Ночь безлунная стоит.
Старый пес от страха лая
Хвост поджал и весь дрожит.

Страх закрался в душу
Нос по ветру повернул.
Навострил на крик он уши
В подворотню в лаз нырнул.

Не видать во тьме прохожих
И собачий лай умолк.
Тишина на стон похожа
Значит близко бродит волк.

Не страдая любопытством
Стаю в ночь привел вожак.
Стужа, голод этим чувством,
А не ради праздных драк.

В грязь упасть он не боится
Ведь матерым он слывет.
И готов на смерть сразиться...

Поклонимся людям в армейских погонах,
не глядя на знаки отличий!
Глубинную сущность Мужского закона
дано от природы постичь им.

Мужчина любой – от рождения воин
и должен до смерти сражаться,
но стать настоящим солдатом достоин
не каждый, кому восемнадцать.

Лишь тот, у кого детский плач отдаётся
в душе колокольным набатом,
сумеет, как минимум стать полководцем,
как максимум – просто солдатом.

Лишь тот, кто родился с душой без изъяна,
пожертвует всем для других,
не станет...