Водопадом стекаем

Свеча писать мне помогает,
Всегда молчит и лишь мерцает,
И провода ей не нужны,
Она горит, а ты пиши....

Слезою талый воск стекает,
Огарок плавно догорает -
А в пламени мелькают строчки,
Так мне понятные, до точки ...

Неяркий свет рассеивает мрак,
С душою льют строки тоски,
Сгорит до тла свеча в ночи
В веках останутся стихи...

И даже если не в веках,
А лишь на маленьком листочке -
Себе пишу я эти строчки ,
Сегодня я живу в стихах!

Какая сочная прохлада стекает с твоих жил, воронка преддождливой плоти,
и как полощется на бледном цвете неба атмосфера опустевшего угла,
где разбрелись прицелы едких взглядов, где вымерли следы дневного пота,
где каждая струна расстроена, сымпровизирована в музыку крыла,

изорванного тенью студня-ветра. Какая сонная любовь колдует над ветвями,
и как стремительно сгущает краски тлен подброшенной листвы.
Стрекозы проводов набрали в рот воды,
в которой, каждый атом тишины алмазное...

Ветер ласков и спокоен.
Грусть задумчивых фиалок.
В тёплом воздухе настоян
Аромат душистых яблок.
Светлоок тысячелистник,
Приподнял густые брови;
А рябиновые кисти
Напитались летней крови.
Что ковёр, лежат ранетки
Под подолом яблонь ветхих;
Шелестят листвою редкой
Отдыхающие ветки.
Нынче день Преображенья.
С колоколен звон стекает.
В деревнях раздольным пеньем
Люди лето провожают.

«Поцелуи квадратные, не совсем понятные»...
внятное слово, как вата приятная, со стек-
лом, битым и зудом, изжогой, оскоминой
и другой ерундой, той, что понять можно,
а если серьёзно, квадратные на земле,
круглые в небе, летят, с глазами закрытыми
как птицы, без компаса, карты, на юг,
осень, не грусти лето, золото дня, серебро
ночи, перламутр моря, горя нет, радость,
забава, от безделья, от трели, и той ели,
хруст дома, руки белки, золото крупы,
изумруд чисел, слов зов, давится чудом...

писать твой портрет углем
самой глубокой ночи –
моя наука терпенья –

когда на каемку сердца
стекается лунный воск
когда набухают почки
северных звезд и вместе
сердце и звезды – пламя
твоей бессмертной весны

писать твой портрет словами –
под силу лишь песням
птиц
под силу лишь эху
гор
под силу лишь свету
тьмы
самой глубокой ночи

Боян, усталостью седой, на тризне молча восседал.
Рукой степенно, не спеша, разводы струн перебирал,
и вырывался из - под них пророчество огня, - горящий стих,
что годы грозные грядут... Но, вдруг, задумавшись, затих.

Крик чаек молнией умолк и Конязь над судьбиной встал,
и обращаясь к Старику, во гневе грозен, так сказал:
- Что ты умолк, Вещун бесстрастный, в душе поднявши ураган?
Или не зришь, что Киев Красный, стоит на горе всем врагам?


Не разомкнул уста поэт. Тотчас в удушливом...

Усталый лес не радуется гостю,
Шипит навстречу поздняя листва…
С деревьев кровью – каплями и в гроздьях -
Стекают листья. Блекнут дерева.

Машина – зверь, покрытый шерстью пыли –
С трудом волочит хвост среди осин.
Дожди весь месяц стороной ходили,
Сушило солнце раны у лесин…

Мелькнет платок старушки-вековушки,
Слезинки проблеснут в её глазах.
О той кривой избушке у опушки
Весь год мечтал я, как о небесах.

И пусть грибов не будет и в помине,
И пусть вокруг всё с каждым днём...

"Привязан Он к кресту, в ладонях гвозди",
На лик стекает кровь из-под венка,-
И, кажется такое невозможно,
Как поднялась на Господа рука?

Он не просил у грешников пощады
С прощеньем умирая на устах,
На крест взойдя, как видно было надо -
Для воскрешенья Истины в сердцах!

Как не понять, что жизни нет без Бога?
Тому, кто Им к безсмертью приобщён,
Чей жизни путь - короткая дорога
Туда, где нас с тобой встречает Он!

Входящий в сердце верой в Совершенство,
Которого в безбожном мире...

Боже, какая же лунность, месяца полный круг!
Я выхожу, зажмурясь: рос бриллианты округ.
Звезды отарой белой в млечный собрались путь,
Так восхищен, что даже ни выдохнуть, ни вдохнуть.

Ты же сопишь тихонько, божьей не зная красы,
С нежной улыбкой ребенка смотришь ночные сны.
Мне вот теперь и не спится, и на крыльце с котом.
Смотрим - туман клубится над речкою, за мостом.

Ночь вне закона нынче, словно миндалевый юг,
Льется потоком и стынет бледность полночных дуг.
Веет едва заметный...

Красивая сказка,
Закончилась быстро.
Так редко встречаться,
Не можем проститься.

И всё же померкли
Мои слова боли.
От них лишь осталась
Печать яркой крови.

Последние мысли
В душе умирают.
Так быстро забыться
И медленно тают.

Они не согреют
Моё солнце кровью.
Они не поблекнут
Печально и больно.

Волшебная песня,
Она умирает.
Вся жизнь в заточенье,
И время стекает.

Твой ключ мы забыли,
Но звуки напомнят,
Как терпко любили,
От прошлого больно.