Водный транспорт

Жизнь, обреченная на выживание –
Красота строки, вытянутой в стихотворение.
Жизнь, железно-жилистым жалом,
Животной жаждой, жвачным жжением
Вечножеланий, вечнопрощаний-прощений,
Такое хрупкое естество, и как будто, такая прирученная,
Но выпал снег и общественный транспорт ленно
Встал по обочинам перспектив, озвученных
Глупостью гордого городового.
Зло всмотришься – а за окном метелит туманность любви –
Уже не первые заморозки – но что с того,
Тому, кому не прикажешь, и только лови...

Я стою на Земле, прихваченный
гвоздем гравитации, прикрытый
сэндвичем атмосферы, паутиной магнитного поля,
Земля вертится вокруг своей оси
и Солнца, идем дальше –
Солнце вращается вокруг цента галактики,
галактики разлетаются к чертовой матери
в бесконечность, до бесконечности плюс единица,
но не все ли равно, мне, ведь я – неподвижен,
я точка отсчета, сборки, и точка, я стою
на Земле – это и называется человеческим знанием –
хотите поспорить – тогда продолжайте стоять.
А вот, еще...

Стоит ли одно стихотворение
одиннадцатидневного чистилища?
Но ведь функция времени – очищение шелухи.
Я знал, это всегда жило во мне,
просто когда-то вы этого не прочли
за кисло-лимонными газетными вырезками
наших бесед, наших обид,
жило подземным ключом,
старым документальным кадром мертвого сада,
просто вы этого когда-то не разглядели
за чёрной ширмой ресниц и ледяными губами,
ледяными от слов, брошенных вскользь,
в кротовые норы заполненных пауз.
Стоит ли одно стихотворение...

Ну и слякоть, снега каша
Нет ни улиц, ни дорог
Нету транспорта даже
Весь до ниточки промок

И мнится мне, средь снегопада
Сухая, жаркая пустыня
Прозрачный воздух ясный, синий
Горячий чай
Полна пиала

Тут холодная вода
Змейкой за ворот пробралась
Я бегу, не улыбаюсь
Рысцой я быстро добираюсь
Где тепло и, где еда

Ну, погодка – подвела!
А она мне отвечает:
- Привыкать уже пора!

Утро. Солнце. Потягушки.
Радость. Зеркало. Веснушки?
Душ. Причёска. Блузка. Брюки.
Скайп тормозит! Крем на руки.

Тушь. Помада. Блеск. Румянец.
Завтрак. Универ. Декан-упрямец.
Пары. Енки. Слёзы. Взбучка!
Крики. Нервы. Всё. Отключка.

Спешка. Транспорт. Пререканья.
Глюки? Алекс! Шок. Признанье!!!
Смех. Любовь. Ещё раз шок!

Тайны. Шутки. Вот кольцо!
Что? Жена? Ну повезло!
Дрожь. Согласие. Дыханье....
Хуууу. Расслабленность. Вниманье!

6 часов. На старт! Движенье.
Блин! Каблук...

Зима не хочет уходить...
Ещё старается пожить!
В Новосибирской области подула...
Снежком хорошим так курнула!
На трассах там везде заторы
И только лишь ревут моторы...
Транспорт без движения стоит,
Заносы не может там пробить.
Видать техника дорожная «сильна»,
Что не пробивается к заторам ни одна.
Вот и стоят машины там...
По всем заснеженным местам.
Вот так в России мы живём
И к чему мы так придём?
Где-то миллиардами воруют...
На Канарах чиновники шикуют,
А техники путёвой нет...

Двадцать первый век уж на планете...
А ума знать нет... нигде у человека.
Ну, сколько можно воевать???
Людей безвинных убивать?
Пора за прошедшие века ума набраться
И прекратить вообще на земле сражаться.
Росавиация считает запретить полёты
И любые гражданские взлеты.
Для своих гражданских самолётов
И безопасных от подрыва полётов.
Где ведутся боевые действия
И гибнут люди от бездействия
Международных Всемирных Организаций...
Земного шара всех наций.
Организации обязаны за всем...

Я иду по рынку, и свиная морда,
Из мясного ряда смотрит на меня.
Я несу улыбку, я такой весь гордый:
Я ж «венец творенья», а она свинья.

Твой удел свинячий пищей быть моею:
Шашлыком, рулетом, салом, холодцом,
Для того вас кормят и в грязи лелеют,
Чтоб забить, разделать – и на стол потом.

И наевшись вволю блюда из свинины,
В сытом наслаждении удовлетворясь,
На меня нахлынут разные картины,
Нежных чувств, прекрасных одолеет вязь.

А свинья вещала, хитро улыбаясь:
«Я не разделяю...

Да! Из Одессы занесла меня судьба
В Иолотань, Мары, и в Талхатан Баба.
Туда, где извивается в песках река Мургаб.
Руководит поливкой хлопка водолей мираб.

И бесконечные сыпучие пески,
Зажавшие живое всё в тиски.
Проводных линий и столбов в пустыне ряд.
Кушкинский пограничников отряд.

«Афгана» за «колючкой» кишлаки.
Транспорт пустыни верблюды, мулы, ишаки.
Нещадный зной и ветер с пылью … самум.
И глинобитные дома и саксаул.

Тех очагов во тьме кромешной огоньки.
И с...

Снова горем горит гитара,
Разъедая  все струны души.
Я не плачу,я не улыбаюсь,
Я иссохлась как древо в печи.

В этом адовом гнете пылая,
Проклинаю треща языки.
Я горю и не догораю,
Испаряя всю влагу коры...

Не уткнусь больше в эти плечи,
Не покрою собою тебя.
Не прижмусь я в холодной карете
Общественного транспорта.

И забуду весь этот запах,
Этот пух на твоей щеке.

Всё,что было любовью задето,
Испарится в горящей золе.