Вода имеет память

Пронеслись года ветрами, И обратно не вернутся.
Чувства, будто оригами, Голубком вдруг обернуться.
Нет дорог обратных в детство, Только память греет душу.
Там девчонка по соседству, И в саду поспели груши.
Там грибы на сковородке, И грибы в кадушке тоже.
А в сенях в перегородке Дед всегда хоронит гроши.
А мы с бабушкою знаем Те на чёрный день запасы,
Про горилку за сараем, Порох за иконостасом.

Припев:
Детство –
Это мамины добрые руки.
Детство –
Самодельные стрелы и луки.
И мостки...

Плиту забвения я вижу -
Она шероховатая на вид,
Я подхожу к ней ещё ближе
И ощущаю под рукой гранит!

Все письмена на ней не смыты -
Их просто стёрла времени вода,
И всё, что было здесь, забыто,
Возможно, что забыто навсегда!

Земля к себе плиту втянула,
И прорастает кое-где трава,
Здесь память о былом заснула,
Но помнит всё народная молва!

Я тебе так скажу, друг ты мой незабвенный,
Не грусти ты о том, что ушло навсегда.
Наша память хранит, что для нас стало ценно,
Шелуха ускользнёт, как сквозь пальцы вода.

Новых встреч торжество может болью смениться,
Маску честности подлость наденет легко.
Но на помощь придут благородные лица,
Я уверен, с такими, ты точно знаком.

03.06.2016

«_____________ …осточертела череда постылых дней.
ПОРОГ когда?.. Небесного,.. святого Храма…».

ОН. …устал. СТАРИК.
На пенсии когда,.. — забытый, одинокий.
…пелена однообразно серых дней.
И. МЫСЛИ?..
Не о дне,.. опять и снова прожитом.
Теперь и здесь,.. — в квартире серой.

Пыль и паутина дней обыкновенных?..
Нет!.. ОНИ совсем не вызывают бурю мысле-совести,..
— в сознании усталом.

Пенсия,.. квартира,.. — все как есть...
БЫТ пенсионный?..
…иногда: сварить чего. С трудом...

Твои руки- крылья птицы.
Кажется, взмахнешь и полетишь.
Прячут в бархате ресницы
Взгляд задумчивый, мечты.

Тонкий стан укутан шелком,
Маки алые цветут округ …
Образ твой застыл осколком,
Болью в сердце – не вернуть.

Что ж вы годы, годы, годы,
Налетели словно комарье.
Сплин весной смывают воды,
Время лечит душу – все вранье.

Расцветут сады над Доном,
Отражаясь лебедем в волнах.
Я гляжу вослед влюбленным,
И скользнет не прошено слеза.

А в лазурной шири неба
Стая белых...

Играли мальчишки в войнушки:
Грузин, армянин и таджик.
Там был украинец и русский,
Без разницы был им язык.

В кино убегали мальчишки,
Гуляли, играли в хоккей,
Читали заумные книжки,
И дружбой гордились своей.

Служили мальчишки все вместе -
Татарин, таджик и грузин.
И пели душевные песни...
О нежности тонких рябин.

В Афган уходили ребята,
И в час для страны не простой,
Был кто-то обычным комбатом,
А кто-то из них рядовой.

В пылающих танках горели,
Но с гордостью шли...

Ушедшие живы, пока жива память,
Пока жива память, о них средь живых.
Нам тела смертей, уж ничем не исправить,
Но люди живут, пока помним здесь их.

Вся жизнь наша в памяти, живы мы ею,
Забывший себя, быть не может никем.
Нас память дел опытом, сделав мудрее,
Поможет нам справиться, с грузом проблем.

Нам память о наших, началах-истоках,
Поможет понять нам, во что мы пришли.
Она объяснит — хорошо что, что плохо,
И мы свой отыщем, путь в мире Земли.

Мы станем собой, сохранив память...

Я фужер подниму с благородной тоской,
украду поцелуй ненароком-
осень жизни пророчит уж скорый покой
и мигает мне вечности оком.
Как скатившая с неба звезда-
яркий след в перекрестии рока
и хрустальная словно вода
переметная память отрока.
И не вел я потерям счет,
и не вел я счета удачам:
часто был и неправ и мот-
все равно бы не жил иначе!

Скончался скромный человек
Без имени и отчества,
Клиент прилежнейший аптек
И рыцарь стихотворчества.

Он от своих булыжных строк
Желал добиться легкости.
Была бы смерть задаче впрок —
И он бы тут же лег костьми.

Хоть для камней имел Сизиф
Здоровье не железное.
Он все ж мечтал сложить из них
Большое и полезное.

Он шел на бой, он шел на риск,
Он — с животом надорванным
Не предъявлял народу иск,
Что не отмечен орденом.

Он свято веровал в добро
И вряд ли бредил славою,
Когда...

Вдыхая сливки дождя, смахивающего пыль с высушенных
ресниц деревьев, отдающего музыкой железнодорожных веток,
льющего хрустальный блюз в родниковые ладони,
я смотрел, как меняется небо, как тянутся непослушные,
но прекрасные заросли облаков, как пустеет уличный спектр
в одиночестве тротуаров и в прохладе полдневной тонет
телосложение каменных плит. Город вынес водой
старый хлам и мне виделись парков кудрявые тропы,
ключевая сосновая тишь, пруда пестрая зелень.
Я когда-то носил цветы...