Вне зоны доступа

Под музыку сентябрьского дождя
Сухое лью и брызгаю на скатерть
И ты пришла, а я так долго ждал
И вот ты у меня, в красивом, бальном платье!

В камине буйно плещется огонь
Немного пахнет дымом и духами
На талии твоей моя ладонь
И я ласкаю ею и стихами.

Я к эрогенным зонам через них
Упрямо пробираюсь сквозь застёжки
Ты чувствуешь, как распаляет стих?
И ты меня целуешь жадной кошкой!

Бокалы не допитые пока
Торопимся напиться мы иначе
От возбуждения дрожит твоя рука
И ты от...

Сегодня поднимаю я бокал
За солнечную, ясную погоду.
За день, что маяком однажды стал
Светить. И в шторм, и в темень... нам в угоду.

В угоду нам раздвинут горизонт
Лучом волшебным радостного света,
Чтоб не было по жизни серых зон,
А только нескончаемое лето.

А лето не желает взаперти...
А лето вечной радугой над нами.
Позволь ему препятствия смести
Всепоглощающим любви цунами.

Цунами подхлестнёт страстей накал,
Чтоб лето не кончалось до исходу...
Сегодня поднимаю я бокал...

Сквозь взрывы пространства во тьме поднебесной
летят внутрь времени Адские Лебеди
Они снабжены арсеналом опасным, оружием властным
им нет управления, от них нет спасения - Адские Лебеди.

В далёкой странной перспективе, там где поля луга и реки
бегут нне глядя в небеса стадами люди и их дети
Вокруг горят стога любви и падают столбы со светом,
а в небе тает след заката и мрак кутает землю

Гроза напалмом буйно дышит и конвульсирует во взрывах
и детонирует и блещет, распространяя ад...

Беспризорники – бездомные дети!
Их Судьба безразличием отметит.
Боль, унижение, родители-суки,
Подачка, словно псам, брошена в руки.

Подвалы, санитарные зоны,
Голод и холод до боли знакомы.
Их окружает бездушное стадо.
Немного любви – вот что им надо…

Начать всё с чистого листа. Рискнуть.
Каллиграфически прекрасно, без помарок
Вписать события, но сносками ремарок
Всё пояснить – и замысел и суть…

Пометить зоны риска, а конфликт
Убить в зародыше – без жалости, без страсти…
Альтернативу , в коей разные напасти,
Спихнуть в неизданное, как реликт.

Ну а затем – конечно новый лист!
И вектор совести – путь всем укажет в небо.
Возможно, в целых пять буханок хлеба
Оценит книгу Главный Букинист.

То над городом моим дождь,
То над городом моим снег.
Город мой, чего же ты ждёшь,
Не разлепишь почему век?

Что мы ишем день-деньской здесь,
Своим видом всё вокруг зля?
Был ты, город, в лагерях весь -
Стала зоною земля вся.

От потока я устал слов,
Современность матом не славь,
Десять лет я не видал снов -
Значит интереснее явь.

Десять лет не перечесть бед,
Нищета, но кое-кто рад.
Может города и впрямь нет?
Вместо города теперь ад?

Я вдыхаю городской смог...

Сука-жизнь
Довела
До тюрьмы,
Баланды,
И харкал
На бетон
Кровью алою.

Оттоптал,
Глотки рвал,
Что-то видел –
Молчал,
Фраеров,
Без понтов,
Бил заточкою.

Вышел –
Встретил,
Узнал,
Полюбил,
Целовал,
Дорогими вещами
Одаривал.

Воровал,
Пропивал,
Изменял,
Но любил,
Приходил,
Уходил,
И не каялся.

Сука-жизнь
Довела –
С ним я
Встретил тебя,
И в душе
Борозда -
Черным на черно.

А в глазах,
Как туман,
А в руках
Острый нож,
И два тела
В асфальт...

Я чую приближение весны
По весело играющим гормонам,
По взгляду, застывающему в зонах,
Сбежавших от одежды пелены,
По несравненной лёгкости, осевшей
В расправившейся области груди,
По, сожаление предав забвенью,
Оставленным минутам позади.
По жарким мыслям снова вдруг влюбиться,
Но впредь влюбиться сразу во весь мир,
Вдоль утреннего солнца прокатиться,
Взобраться на сверкающий Памир,
И сверху вниз взглянуть туда, откуда,
Как кажется должна прийти весна...
Я чувствую...

Вспоминаешь меня иногда? Я всё та же. Немного смуглей.
Слишком солнце зашло далеко, беззащитную кожу целуя.
Моё лето в других городах разгулялось и стало теплей,
и длинней. У него под рукой так легко я себя избалую
океанской прозрачной водой, ярким светом ночных городов,
золотым коньяком в хрустале, изобилием щедрых застолий,
солнцем, бухт бирюзовой слюдой, суетою далёких портов…
А глаза мои стали светлей. На экваторе выгорев, что ли…

Позабыв подмосковную грусть, растеряв свою русскую...

Я не боюсь ни встреч, ни расставаний,
мой взрослый мальчик.
Я себя боюсь.
Кто я тебе?
Винила чёрный блюз,
не знающий ни лет, ни расстояний.
Меж нами ночь.
Бессонный перелёт
Новосибирск - Москва над миром сонным,
аэропортов проходные зоны...
Меня, быть может, майский дождь прольёт
тебе на плечи,
и мои ладони
по тёплой коже будут нежно течь.
На гребне страсти сбивчивая речь
запнётся и в твоих губах утонет.
Кем я боюсь тебе, мой мальчик, стать?
А, может, я боюсь, что ты мне...