Влюбленностей

На склоне жизни знанием любви –
Воспоминанья.
На память сердца чувств благословенье -
Святая юность.
Святая юность – слов благих
Уста живые
На сердце столь же непослушном
И утомлённым.
От прошлых лет, как выгод, отступиться.
Я в сумерках души ищу иное.
И вам рука моя – руки не прячьте,
А только слёзы прячьте, только слезы.


* * *

Я знаю музыки слова
Они слышны мне не всегда,
Но удивительно красивы,
Так неожиданны, так милы,
Что, кажется, не существуешь,
То одичаешь...

- Открой же милый!
я слышу стоны, ты один страдаешь
открой скорее мне
свой приют укромный!

- Да, оставь же ты меня!
и снова из туалета стоны…

за что мне это все?
нет тягостней жены влюбленной

Любовь иль греет нежно душу
или душит душу самозабвенно

оставь меня, я помолчать хочу
в тиши приюта своего
о бесконечности Вселенной

Любви моей не смогла понять
Под листьями старого клена
И мне все сильнее хотелось обнять,
тебя ведь я был окрыленным.
Но время шло, облетала листва
Слетали листья и с клена,
А я не сказал тебе те слова,
Пока клен стоял зеленым.
Все тот же парк и скамейка та,
и клен, но уже без листьев.
Уж осень в зиму, уже не в цветах
Ушла, а слова повисли.
Повисли той кленовой листвой
Листвою старого клёна
Он без неё и она не с тобой
Остались не влюбленны.

Распустился подснежник донской…
У речушки под русской ольхой!
А в речушке вода как слеза…
Спешит торопиться к Дону она.
Знать весна на Дону здесь в разгаре,
А девчата донские в угаре…
Дома им никому не сидится…
Тянет в лес с казаком веселиться!
А природа в лесу так сильна…
Прижимает к девичьи груди казака!
Коль за девичью грудь… казак взялся…
До рассвета с красоткой остался.
А весенняя ночь красива…
Кровь взыграет у влюблённых сполна.
До утра тот пыл не унять…
Влюбленных ни чем не...

Льет ли теплый дождь
Падает ли снег
Я в подъезде против дома
Твоего стою..."
(Восточная песня)

Виниловая кружится пластинка,
И голос Ободзинского поет,
Как он влюблен в девчонку ту, тростинку,
И вечерами у подъезда ждет.

И льется голос, с юности знакомый,
И каждым словом зА сердце берет,
Сейчас насочиняли песен новых,
Но не под них девчонку парень ждет.

Как будто юность кружится в пластинке,
Все так же снег идет и льется дождь,
Я шла из института по тропинке,
Ты у подъезда...

Привет, мой друг, блуждающий по свету.
Ты не считаешь дни, а просто жизнь в пути.
Ты не искал людей, приносящих счастье,
Ты нес им счастье сам своим огнем в груди.

И лишь один тот ветер знает, где ты
Свой путь незавершенный продолжаешь вспять.
Он не укажет путь к иной планете,
Он только может по полям гулять.

Там, где не сомкнулись горы
В огромное тяжелое кольцо,
Ты все стоишь, чего-то выжидая,
А ветер обдувает твое прекрасное лицо.

Зачем, мой друг, покинул
Тот дом, где вырос...

Зачем ты смотришь вверх и вдаль,
в свет облаков? Не разгадать
значение небесных схем.
Ведь все равно шепнешь бессильно
«летели белые по сини…»
на деревянном языке.

Быть может здесь гипноз движенья?
(Что в неподвижности?) Вращеньем
мы заняты вокруг осей.
А если облака - граница
меж «быть» или «не быть»? Таится
за ней немало жуткостей.

Что там, над нами? Пустота.
Пространств безмерных маета,
что обещает нас расклеить,
вобрать в туманности, рассеять,
и, оценив последний вздох...

Было солнце, было лето,
И в потоках ярких света
Все цвело и зеленело,
Сердце билось, кровь кипела.

На лугу у быстрой речки
Поднимался дым колечком,
Завивался узелком,
Исчезал за бугорком.
У костра лежал пастух,
Говорил с собою вслух.
Его слушала улитка,
Что несла свои пожитки
На натруженной спине.
Да в раскатистой волне
Две лягушки с окуньком
Любовались пастухом.

У костра торчит рогулька,
А на ней висит кастрюлька.
Супа мерное кипенье
Навевает сновиденья.
Погрузился в сон...

Ты ─ солнца луч, ты ─ свет в моем окне,
Ты ─ благодать, ты ─ счастья дуновенье,
Я повстречал тебя в заветном сне,
А после, у небес благословенья
Просил на наш Божественный роман,
И небеса услышали поэта,
Твои уста ─ огонь, глаза ─ дурман,
Ты ─ воплощенье чистоты и света.
Ты ─ мой родник, мой чувственный порыв,
Любовь и страсть, мое ума лишенье,
Затмение, вулкан страстей и взрыв,
Ты женщина ─ земное утешенье.
Мои года, мой дивный вещий сон,
Моей души телесная причуда…
Сердец...

Любовь – не влюбленность,
это Мальстрим, где в ярости алого дна,
точка взрыва видна,
где сходятся с вертикалью горизонталь.
Это – исчезнувший с карты Гольфстрим
и уход в магму вечного льда.
Это – Везувий, вывернувшийся из себя,
исчерпавший тайну божественного огня.
Любовь – это уход в себя,
отразившись сутью в Тебе
и оставшись в Твоих глазах,
стать одним Существом,
столь Одним, что не нужен уже и Бог.
И в межзвездных пространствах
Покоя варп-шторм,
там, где кончается нами...