Влагой

Как только пробудившись от безумия,
Отринув ложных устремлений след,
Я вышел к берегу раздумия,
Махатм Востока понёс завет.

Завет тот выстрадан немногими,
Кто был Иерархии звеном,
Звучащим благовестом утренним,
Великим Сергием крещённым торжеством.

Дух мира всех пророков явленный,
Прибитых камнем иль крестом,
Ужель и мне идти прикаянным
Судом невежд и толпы мотовством?

О Отче, Истину принявший с уст моления,
Дай тем Кто слышит горний мой совет:
Прийти принять...

Меняет облик, исчезая,
Увидев в облаке коня,
Шепнёт на ухо – променяет,
Земные тяжбы – в жар огня.

Клубится чистотой извивов
Немая высь пушистой мглы,
В долине плазменных разливов
Растают гордости узлы.

И только чувств восторг в полёте
Над бездной крошечных дорог,
Зачем вы в даль его зовёте,
За горизонт пустых острог?

Там в вдалеке темнеют горы,
Но мне ль не ведом их обман:
С одной вершины на другую
Не перебраться – вечно пьян.

Один лишь путь – сдружиться с небом...

В туман окунался день.
Реальность размыта дымкой.
Моя исчезала тень
Расплывчатой невидимкой.

Клонили к земле цветы
Прозрачные капли влаги.
Исписанные листы -
Касалось перо бумаги.

В туман окунался день.
Пространство сжималось, тая.
Осталась одна ступень.
Что ждет меня там - не знаю.

в вечерних отзвуках утра тревожа послеобеденный сон
время - ты где опять потерялось?
стоя на месте где стрелки спешат посекундно
оглядываться в мир полный аллюзий
забытая медодия флейты
и скрипки и сотни смешавшихся звуков
что в сквере играют басами поют без акцента танцуя смеясь и
наверно рука дрожжит потому что душа откровения просит
заботливо кутуясь в куртку курить не одну сигарету
хотеть дотянуться до неба но тучи плюются
отжать на себе небесную влагу
сменить на другую...

на белом листике бумаги
изгиб гусиного пера.
цветку достаточно немного влаги,
поэту -женщины и капельки вина
творцов ругают за разврат
не понимая их природы.
ведь гений видеть чудо рад.
писать поэмы ,песни, оды!
писатели, актёры и певцы
у каждого свой мир и бог.
идти к осуществлению своей мечты,
дорогой совершения грехов.
всё это окупается потом,
когда чрез сотни лет,
держа в руках потёртый старый том
вздыхаешь:"Как верен был поэт"

Не васильки, а верблюжья колючка,
Растут по краям, глиняных, наших дорог,
За одежду цепляется, репейник липучка,
Сухую траву, сжигает поджог.

Редко гремит, грозой темная тучка,
Все живое ведет, с солнцем свой диалог,
Жизни и смерти, за влагу, вечная стычка,
Одного завершение, другого пролог.


Такова здесь событий, яркая цепочка,
Закручен ритм, в ибекса рог,
Весной открывается, снова урючная почка,
Летом дехканин, подведет урожая итог.

Удушливое лето в конце тысячелетья:
Не от жары три пота — от влаги три ручья.
А там, за поворотом, закончил дождь работу
По промыванью мыслей, по отмыванью чувств.
И там, за поворотом, как будто ждёшь кого-то,
Стоишь ты, озираясь, вся в солнечных лучах.
Ручей сверкает мыслью и переполнен чувством,
Он огибает туфли, касаясь их чуть-чуть.

На солнечной полянке, в излучине ручейной,
Как на земле ничейной ничьи ветра звенят
О радуге случайной, о радости нечаянной
И о печали чаянной, что...

Тихонько осень подступила,

неся прохладу и дожди.

Прозрачно-легкие одежды,

теперь, конечно, не нужны.

Не пригодятся, еще долго,

во время влаги и ветров...

Идет пора совсем другая,

зонтов и теплых свитеров.

Бежит в руках лихая нитка,

мелькают спицы, торопясь,

и ткет узор... А в нем улыбка,

в цветах купается, смеясь.

И в узелках играет песня,

веселый, ласковый мотив.

В нем , солнца свет, плоды и травы,

в нем красок, яркий перелив.

В нем , море плещет...

Однажды осенью, когда земля устала
От шума, толкотни и летних жарких дней,
Лист падал тихо, тихо и печально,
Стремясь к земле прижаться поскорей.
А ветер все кружил, кружил беднягу,
Все не давал к земле прильнуть,
И на глазах его вновь выступила влага –
Но надо отправляться в новый путь.
И он стал вспоминать в полете
О времени своем, о счастье, о делах,
О том, что в жизни не окончил,
О том, что не сказал и что не сделал так.
И он подумал: «Ладно, это было,
И летние погожие деньки...

Как сильна его жажда света!
Как желание это страстно.
Неподвижные тянутся ветки
В бесконечность, и так не напрасно.

Как стремительно желание влаги,
И тепла, если это возможно:
Пробивают гранит корни-шпаги,
И к источнику спешат, осторожно.

И не надо мнить, что мы – боги,
Осознавшие суть мирозданья.
Осознаем. Трудна та дорога
Покаяния и воздаянья.

И родятся прекрасные детки,
Будут лучше, чем мы, как-то, где-то…
А пока что наши мысли лишь ветки,
Что неистово тянутся к свету...