Вьюги

Мне яблоко упала на колючку.
Лисенок налетел в пылу игры
И обругал, что будто я канючу,
А я терпел все это до поры,
Но вот в том урагане вьются листья
И мечутся, такие золотые,
Засыпали, теперь уже не выбраться,
И черти там скакали, как шальные.

Их Леший усмирил едва, да только
Он как медведь шатался по лесам,
А ежик виноват, на гриб он скользкий
Наткнулся, и упал, конечно, сам.
Едва я отбежал, вот веселился
Там Соловей на ветке в этот час.
А это просто осень здесь царила.
И...

Я не прикоснусь тебя, наивно
Думать, что любовью одержим,
Стану я безумным. Мой Гольфстрим
В ласке своей негой, вдруг, коснётся,
Тела твоего, мир кувыркнётся,
И уснёт на вечно, да Бог с ним!

Сладкий плод так бродит духом винным,
Губы и слова - душистый мёд,
Выпьем, а потом - автопилот
В чувствах и молитвах для друг-друга,
Будем плакать под скрипичность вьюги,
Мы для духа - грех, запретный плод.

Если гром стучит как в бочку,
Если дождик бьет по почкам
- Это Осень керогазит,
Вся в осиновом экстазе.

(вся в осиновом экстазе, еа…)

Если кто в преддверьи вьюги
Смотрит фото - пляжи, юги,
Словно весь в нарокоматозе…
- Это Осень борогозит.

(это Осень борогозит, еа…)

Осень, Осень, ты за что же
Хлещешь листьями по роже?
Мне за твой забойный саунд
Забокируют экаунт…

(заблокирую, бл…, суки…)

Природа говорит без слов.
В том от людей её отличье -
И полон должного величья
Равнин безмолвный часослов.

Над паутинами седин
Уже не веет запах хлеба...
Молись и плачь на это небо -
В холодной келье ты один.

Зелёным пели тополя.
На жёлтом Врубеля мазками
Синели дали васильками
И вот - пустынные поля...

Душа не может объяснить,
Зачем душе необходимы -
Черёмух белая финифть,
Цветов июльских заводины,
И ранней осени седины,
И вьюги ледяная нить.

С лесной Черемисы до Гороховца
Октябрьские виды просты:
Красиво берёза стоит у крыльца,
Красиво роняет листы.

Ещё за горами декабрь-атаман,
И вьюги, и сильный мороз.
Красиво и грустно, и всюду туман,
И падают листья с берёз.

Милый друг, Вы смертельно больны.
Я не доктор, и все же, и все же...
Вот опять на просторах страны
Я стречаю Вас, только моложе.
Ибо в мире любые слова,
Только сказаны, сразу же в прошлом,
Вы печальны, болит голова,
Все на свете Вам кажется пошлым.

Ваши чаянья страсти поправ,
Проскакав ниоткель километры,
Ваш достойный сиятельный граф
Поленился расстегивать гетры.
Грустной повести временных тел
Так печально страницы свистели.
Раз поэзии дан Вам удел,
То поплачьте в родные...

Свет солнечного сна, опять воскрес в моей постели
Он светлый день принес туда – где бури, вьюги и метели
Вошедший в сон, нашел покой – хотя и длиться он мгновенье
Но утро это Возродит, реальностью всех чувств виденья.

Ночь-развратница пьяной девкою
Залезает ко мне в кровать.
И глядит на меня с издевкою,
И пытается целовать.

Словно знает она, проклятая,
Что прогнать её не могу.
Что душа у меня распятая,
Одиночеством на снегу.

И её обнимаю нежно я,
Нету силы протестовать.
Верю: сгинут все вьюги снежные,
Нужно только любить и ждать.

Пока я готовил последнее слово,
Закат над водой не успел отгореть.
И золото дня превращается снова
В вечернюю зыбкую звонкую медь.

Над морем причин вечереющей мошкой,
Слегка погостив, отзвенев, отзвучу.
Отбуду по сказочной лунной дорожке.
К другим островам улечу по лучу.

Где облачной ваты обрывки зависли,
Я крылышек легких прозрачной слюдой
Для вас намерцаю звенящие смыслы
Над йодисто-нежной соленой водой.

У времени бритвы, у лезвия срока,
Пока различаю, где бог, где порог...

Ну вот и мороз нам узоры на стекла бросает,
И кот у окна, он послания эти читает.
И лес заповедный, заваленный снегом, приснится.
Тропинкой неведомой шел, караулил Жар-птицу.

А птица замешкалась в Ирии, что ей туманы,
Кот деву спасал, от метели и вьюги нежданной,
Да только напрасно, Снегурочкой та оказалась,
Кота подхватила, и долго кружилась, смеялась.

Вот так и лови ты Жар –птиц и Снегурочек наших,
Узоры тебе эти сказки родные расскажут.
И будет Кащей над заснеженным миром...