Витязь

Прохладное утро,заря занималась,
Земля с ночной тишиною прощалась,
Набив в свою трубку душистый табак,
У моря сидел невеселый рыбак.
Менял он приманки,менял и насадки,
Но моря "стекло" оставалося гладким,
И хот бы в насмешку какой ветерок
Застывший слегка шевельнул поплавок.
На водного тихо ругнувшись царя,
Что зря пропадает такая заря,
Рыбак все терпенье исчерпав до дна,
Достал из кармана бутылку вина.
Налил сколько надо и лишь пригубил,
Как видит-из темно зеленых глубин,
Где с...

Я слишком сложен? Что ж, простите;
Нелеп и прост – гоните прочь.
Кураж Юпитера в Зените –
Сатурн стремится превозмочь.

Во мне есть добрая закваска,
И градус – свыше сорока,
Люблю холодной ночью пляски,
А днём – журчанье ручейка.
Бродить по свету! Бить баклуши!
Нанизывать на вертел факт,
И мёртвые тревожить души –
Даруя новый артефакт.

Я слишком весел? Не сердитесь.
Суров и хмур – несите кол.
В бою – непобедимый витязь,
Гурман, когда сажусь за стол.

Жить на Олимпе нет...

Принёс стопу характеристик, Господь внимательно прочёл,
Затем ему суфийский Мистик сказал, что очень огорчён:
«Ты создал этот Мир чудесный, пик Совершенства и Добра,
Но Человеку стало тесно, подкрались смута и хандра».
«И ну шептать, вселять сомненья, то безобразно, то серо,
Кто помоложе – грех паденья, а кто постарше – бес в ребро!
«Всё надо срочно переделать, завоевать, найти пути,
Земля, устав от беспредела, вот-вот попросит всех сойти!»
«Добралась Африка до чумов, Европы ловит SOS...

Сначала был сон

Скифы врываются в мир моих снов запоздало.
Под предводителем дикая лошадь заржала,
И уносились куда-то в пучину сомнений,
И не искали любви, тишины, вдохновенья.
Странная встреча, почти на границе разлуки,
Скифы летели, мелькали их руки и луки.
Стройные девы в плену и любви, и печали,
Наши сомненья и наши тревоги встречали.

Что это? Сон. Не пора ли уже просыпаться?
В голосе звон, в этом ливне чего нам бояться?
Смотрит мой брат, и проносятся в полночи мимо
Снова...

На карте земной, разноцветной узорчатой скатерти,
Не сыщется место, где бедных не слышится плач.
С времён стародавних прописана Правда на паперти,
А слуг её верных кромсает на плахе палач.

Прикрыв преступленья в церквах показными поклонами,
Что в шмотках заморских, что в ризах священных – одно,
Бесовская рать исчисляет себя миллионами,
Хоть есть у них сердце, но зренья оно лишено.

Клевретам Вранья вся забота – умножить количество
Гнилых ассигнаций в распухшей пиявке-казне...

Содрано мясо нуждою шершавою,
Радостей сердце не помнит былых.
Небо затмилось над Русской державою
Стаями хищников, жирных и злых.

Острые когти да клювы совиные,
Любо им жертву до смерти терзать!
Так ли уж мы перед Небом повинные,
Чтобы весь век нас теперь распинать?

Кротость души – добродетель неложная,
Только народ как в войну поредел.
Русским под силу стерпеть невозможное,
Но и терпенью бывает предел!

Гнев мужика, по-босяцки разутого,
Тянет кистень ухватить во персты.
Боже...

Белым снегом покрыта опушка,
Словно мягким пушистым ковром,
И у сосен на самой верхушке
Шалью белою кажется он.

По заснеженой белой равнине
Будто витязь на белом коне
Едет в красной машине мужчина,
Улыбаясь приветливо мне.

Как под маской вуали
Скрыт очей дивный свет,
Так в Сети виртуальной
Ты РЕАЛЬНЫЙ поэт.

Ты взлетаешь ночами
На крылатом коне
И пронзаешь лучами
Мрак в несчастной стране.

Сатана во буянстве
В Русь швыряет ножи,
Закоснев в окаянстве
И отчаянной лжи.

От рожденья не веря
В клевету и враньё,
В пасть клыкастого зверя
Ты вонзаешь копьё.

Враг бесовского сброда,
Витязь огненных строк,
Ты святого народа
Православный пророк.

Клеветой не убита
Слава наших побед,
И под вражьи...

Коньяк в графине - цвета янтаря,
что, в общем, для Литвы симптоматично.
Коньяк вас превращает в бунтаря.
Что не практично. Да, но романтично.
Он сильно обрубает якоря
всему, что неподвижно и статично.

Конец сезона. Столики вверх дном.
Ликуют белки, шишками насытясь.
Храпит в буфете русский агроном,
как свыкшийся с распутицею витязь.
Фонтан журчит, и где-то за окном
милуются Юрате и Каститис.

Пустые пляжи чайками живут.
На солнце сохнут пестрые кабины.
За дюнами...

Мы обручились под весенней ивой,
Но ты исчезла, выронив кольцо...
Сиял твой облик празднично красивый
Под чужестранным свадебным венцом.

Решил порвать я с желтою тоскою,
Прогнав ее, как кошку со двора,
Но на душу порезанной рукою
Мне шаль тоски набросила Хандра.

Познал я много взлетов и падений.
Немало женщин в жизни повстречал.
Но очень часто в Царстве Сновидений
Все видел тот венчальный ритуал.

Мой нежный сон в полуночи холодной
И теплый луч в суровом ноябре!
Я жил тобой...