Вилами по воде

Седлай коня!Скорей,скорей,
Помчимся за неверной!
Хоть тысяч вил мне в бок воткнут,
Я с нею буду первый!


Беглянку-дочь мне отыскать,
Средь вороха лесного:
Клянусь,не быть мне королём,
А королеве-слова!


Умчалась на коне она:
Как мне поймать беглянку:
Умчалась с рыцарем она
На улице с шарманкой.


Переодет то рыцарь был
И в нищего слепого:
И на коня скорей вскочил,
Не сказано не слова.


Вот тёмна ночь редеет прочь,
Заря собой восходит:
Ничто не может им помочь
Коль...

Хорошо бегут по травке,
Быстроногие лошадки:
Поросята то не знают,
Сразу хвостиком виляют...

Пятьсот седьмой опус

Нас ли ждали к эдемским столам,
Антиохия тех ли взерцала,
Шелк порфирный вился по углам,
Днесь его источают зерцала.

Ванных кафель распишет изверг
Ядом розным, жасминами Ханны,
Се порфировый чистый четверг,
Все пием здесь, хотя недыханны.

Ах, тусклые оставьте мелки,
Аониды, по мраморам этим
Чернь и могут лишь бить ангелки,
Нимбы коих мы всенощно цветим.


.Пятьсот восьмой опус

Что рыдать - отзвучали пиры,
Источились фалернские вина,
Вместо севрской...

Отзвенело птичьим хором лето шалое,
И надела осень платье обветшалое.
С сатанинским пеньем ветер рвётся в дымоход.
Ходит счастье за горами где-то да в обход.

Дышит воздухом морозным облетевший сад.
Шепчет он слова молитвы, только невпопад.
Приближается ненастье
Снежной тройкою кобыл.
Я ищу упрямо счастье
Там, где след его простыл.

Припев:
Прямая тропочка.
А сани лёгкие!
Тройка, троечка!
Пути далёкие.
Звенят бубенчики,
Пыль вьётся снежная.
Как переменчива
Судьба мятежная...

Куда спешит лохматый пес?
Калитка, из травы ковер.
Вот конура и кустик роз.
Знакомый дом, знакомый двор.

Живет здесь милый старичок,
Нет друга лучше и добрей.
Гулял пес, под дождем промок.
- Хозяин, дверь открой, скорей!

От мокрых лап везде следы.
На кухню старичок пошел.
И миску, полную еды,
Он псу принес. Как хорошо!

Все вкусно, а большую кость
Припрятать надобно потом.
Доволен, просто счастлив пес,
Виляет радостно хвостом.

Задремлет в кресле старичок.
По крыше дождик...

Победоносная армада
НА-ТО пиарится по миру.
И на нее есть в мире правый,-
Армада от Небес и вилы !

***/Ереван 12.15 г./***

- Бессонницей накоплены сомненья, что не
дают заснуть тебе уменья, нет, не помогут, в
этом, что, увы, несёмся в размышлениях, и
мы, и сохнем и без памяти страдаем, светя-
щейся туман, всё возлагаем, на горы, на хол-
мы, и в буераках, и в балках, и в низинах, там
они, елозят, копошатся, наши дни и тереб-
ят, и мысли мимоходом, летят, крадутся, на-
до быть уродом, волнуют, напрягают, жмут,
колышут, а сна всё нет, и небо ночью дышит,
собака лает где-то, сыч кричит, и мышь, под
полом...

Смотрю на бородинский хлеб
И думаю как жИлось
И сколько на полях побед
Там наших растворилось.

Им в наступленьи повезло -
Они остались целы -
Но там свободно и тепло,
Обратно не хотелось.

Крестьянин меряет режим
На собственную шкуру,
И здесь не кажется чужим
Язык ( читай культура ).

Другие ж топали назад
К семье и вилам с косами!

Когда французы говорят -
Ищу носы курносые)

Лиль лилю, а лель лелю, своим и другим город-
ам, я вам задам, задом наперёд, шиворот навы-
ворот, физика духа, тощего проруха, (и твоя тоже),
душу тревожа, мокрого сушь, ну ты и уж, подкол-
одный, друг ситный, косяк, уровень твоей боли,
порог, як, (или), на столе пирог? пирога, по реке
плывёт недотрога, карты, касты, кенты, в ластах,
в лосинах, в джинсах, казачках, уггах, туфлях,
кроссовках, (ароматы прерии, степи, болота, ту-
ндры), славы пудры, клейстер слов, вот и весь
твой...

Бывает так что,
Однажды вспомнишь.
Сидишь застольем,
И лыбу топишь;

Был зимний вечер,
Темнело рано.
Я шарф на плечи,
Дорогой дальней.

Виляю змейкой,
Тропинкой узкой.
Еще маленько,
Уже не грустно.

Еще овражек,
Еще домишко.
В кармане башки,
Да на винишко.

За поворотом,
Горит оконце.
Там тетя Света,-
Зимою солнце.

И в самом темном,
Тропинки месте.
По ходу стрёмно,
Хоть стой,хоть тресни.

Глаза горели,
А в рост по пояс.
Клыки блестели,
Что черта помесь...