Выгода правит бал

Поэма восьмая. Ира Лесина

Весенняя песенка

Это просто весна сна лишила меня.
Это просто весна, это трудно понять.
Это просто весна – люби меня.
Это просто весна – люби меня,
Это просто весна, побудь со мной,
Это нужно веcной.

Это просто рекуа вобрала все ручьи,
Это просто река мне о чем-то журчит.
Это просто река... Я жду звонка,
Это просто река... Я жду звонка.
Жто просто река – побудь со мной.
Это нужно весной.

Это просто капель мне тетрадь завила,
Это просто капель мне...

Города и села, и леса, и реки
Белым легким снегом Зимушка метет
И в Москве и Брянске, в Питере, в Самаре
По Земле российской Новый Год идет.

Нежные снежинки в воздухе кружатся
Словно вихри вальса правят снежный бал
Я ловлю губами ледяной кристаллик
Тот, что ты мне с неба звездочкой прислал…

Сердце замирает от тревоги сладкой
Как ты смог снежинки так околдовать?
Что они слетают с высоты украдкой
Тихо передать мне то, что сказал.

Я не знаю, кто ты, я не знаю где ты…
Знаю...

Наклонила Земля свою ось от морозов
Так, что солнце прикрылось, и правит зима
Снежный бал волшебством оживающей прозы,
Обсыпая, как пухом, дороги, дома.
Дни короткими стали, а ночи все фронтом,
Солнце где-то над лесом, украдкой, на час
Лишь взойдёт - снова прячется за горизонтом,
И опять царство ночи преследует нас.
А над лесом моим лунный свет серебрится.
Так светло, что спокойно и свято вокруг.
Ухнул филин в кустах, снег летит на ресницы
И искрится, как шлейф, и ложится на...

Ох, мама, на роду мне написали,
Что поиск и скитанья – мой удел.
О них я никогда не сожалел,
Но нет, ещё не пройдены все дали.

Зажги свечу и ужин приготовь,
Присядем "на дорожку" как обычно.
Мне многое сегодня безразлично,
Ищу лишь абсолютную любовь,

Где люди не живут, как механизмы,
Где в вечность превращаются года,
И то, что "кушать хочется всегда" –
Дурацкие всего лишь афоризмы.

Таская за спиной свои неврозы
И горечь перманентных неудач,
Я шёл туда, где бал не правит плач...

А в моей душе огоньки
Зажигались от долгих слез,
Только он на прощанье руки
Не подал. А вот сердце унес.
Сколько раз повторить – ДЕРЖИСЬ
Как же раньше могла без него,
И была же другая, но жизнь
А сейчас кроме слез - ничего.
Вот бы мир разошелся по швам
И остался он там, в темноте,
Чтобы сколько б я жизней не шла,
Не могла до него дойти.
Чтобы больше себя не губить,
На балу где он музыкой правил,
Чтобы взять и однажды убить
Ту любовь, что он мне оставил

Засмеялась в лицо мне осень,
Гордо бросив охапку листьев,
Отпечатком написанных писем
На щеке три слезы заморозив,
Я брела без возврата «в сегодня»
Среди улиц совсем незнакомых,
Точно зная – никто и не вспомнит,
Мокрый след на моих ладонях…
Только блеск от витрин отражается,
Где-то там, в глубине неизвестности,
Уходить ведь всегда болезненно,
А ушедшие не возвращаются…
И лишь осень печатью рыжею,
Мне на сердце надпись оставила,
Я вчера еще балом правила –
А сегодня – судьбой...

Облака светились тихо
Свет луны их раскрывал
И поворот судьбы так лихо,
Так жадно струны обрывал.

Тишина легко текла,
Я в этом мире утопал,
И за край пропасти слегка,
Держась, я тихо умирал.

Я умирал, когда другие пели,
Я умирал, когда они ходили в бар,
Я умирал – они меня тихонько ели,
Я умирал, как был закончен бал…

Вокруг кружили лицемеры,
Крик жертв в их горле замирал,
На нас нацелены прицелы,
А сердце бьет в груди «Аврал»!

Доверчивость наивность, доброту
Мой друг...

Дыхание дождей на бренном полуслове
Ронялось в лужи снов, в вуали отражений…
Ритм неизбежности – печатию – роднил по крови
Пропавших без вести, попавших в положенье.

Нащупать в темноте твое неуловимое лицо
Мне не удастся,– проиграл я душу в прятки.
Горька луна меж черных губ – щипцов.
Зыбь – ощущенье мира,– валко, шатко…

Зачем я пер сюда так долго – уж не помню.
Мутит мозги вразнос и пузырится полночь.
Отхлынули все мысли, словно с мола волны…
Вон кошелек у пьяного крадет ворюга...

В холодном зале гаснут свечи,
Танцуют тени мрачный вальс,
И дольше века длится вечер,
И балом правит дэкоданс.
И шут уже давно не весел
И короля на троне нет.
В бокалах только горький пепел.
А вместо солнца лунный свет.
В сыром, холодном подземелье
Цепями скованна любовь.
Опьенена дурманным зельем.
По венам яд отравит кровь.
И закружИтся в странном танце
На крае лезвия, душа.
В печальном, мрачом дэкодансе
Пойдет по острию ножа.

Бытует мненье гастронома,
Мол, хочешь жить – усердно жуй.
И душу усладит истома
В плену желудочных чешуй.

Поэт твердит, что не единым
Он хлебом сыт... и хлеб презрел.
Но с аппетитом вмял звериным
Котлет «по-киевски», пострел.

К чему, любезные, лукавить
И в ступе ханжество толочь?
Духовной пище бал не править.
Но рядом быть! Как день и ночь.

Лишь на духовной гриль-диете
Не продержаться долго нам:
Желает всяк на этом свете
Отведать вкусненького «ням».