Виднеться

Как так случилось? Не могу понять...
Мне стала мачехою вдруг страна-родная мать.
Живу в стране одной,
Мечтаю о другой.
О той,которой не нужна,но звать хочу родной.
Ты-родина души моей,великая страна.
Но доля незавидная мне,видно,суждена-
Вдали от красоты твоей лишь о тебе мечтать,
Тебя лишь только изредка недолго навещать...

Девчонки милые, сейчас мне как родные,
Я восторгаюсь вами, мои дорогие
Не ожидала я в поездке той в Уфу,
Что я помолодею, с вами отдохну.

Понравилось и ваше отношенье
К делам подруг, к коллекциям в твореньи
Вы словно группа милых, славных фей
Кружась, преображали, моделей поскорей.

Трудились слаженно, как будто бы играли
То было испытание, и вы в нем побеждали.
Для вас тогда важно* было участье
Но кто же знал, что улыбнется счастье.

Получено признание в дизайне
Одежды, стиля...

Свободен, окрылен, летуч.
Потоки пламя изрыгая
Поднялся я повыше туч,
И Шамбала видна мне с края

И заглянув за горизонт,
За жар созвездий края чаши,
Подумать раньше я не мог,
Что я увижу что-то краше

А в Шамбале то – благодать
А в Шамбале драконам место
Но должен лишь дракон понять
Свобода – высшее блаженство

05.02.2002.

Похолодало. Выпал снег.
Но утром грустно тает.
Так мой любимый человек,
Приснившись, исчезает.

Он вновь в далекой стороне.
Он снова стал не зрим.
Но видно думал обо мне,
Коль встретились мы с ним:

В прекрасном сне,
Как первый снег,
Кружась легко и безрассудно,
Воспоминанье прежних нег
Душой владело чудно.

Ему навек есть место в снах.
Встречаясь с ним порой ночною,
И встречей сердце успокоив,
Проснусь с улыбкой на устах.

Похолодало. Выпал снег.
Но утром грустно тает...

Гляжу в тебя и чувствую немного робость.
Молчу, пропали все мои слова.
Сорвались вдруг, низверглись прямо в пропасть,
Как камнепад. Под ним едва жива.

Искала я слова, их ворошила снова.
Все сокрушалась – скуден мой язык.
Мечтала: подарю тебе я это слово,
Что б жизнь в нем билась, как живой родник.

Не бойся, мой родной, я все ж смелее стала.
Сама судьба свела нас на пути.
Я просто долго шла и, видно, так устала,
Что даже слово тяжело произнести.

Стихи мои к тебе от робости...

Я парус, белый легкий парус.
И в море, где большие корабли,
Я маюсь, я без ветра маюсь,
А может, я тоскую без любви.

Я плачу, так безмолвно плачу,
Что людям мои слезы не видны.
Удачу, я ловлю удачу.
Мне трудно без того, кто стал родным.

Я парус, белый гордый парус.
Вернувшись, меня больше не зови.
Не каюсь, никогда не каюсь.
Найду я ветер счастья и любви.

Я иду по тонкому льду,
Прогибается лед подо мною.
Я опоры никак не найду
И держусь лишь надеждой одною.

Ветер хлесткий сбивает с ног,
Коченеют от стужи руки,
Ты помочь хотел и не смог.
Видно это предвестье разлуки.

А наутро в холодном поту
Просыпаюсь от тяжкого сна я.
Но принять этот сон не могу,
Ты же любишь меня, я знаю.

Было это год назад,
Помню вечер, помню мрак,
Помню звёзд, луны сиянье,
Алмазных глаз твоих сверканье.
Как увидел тебя – меня ослепило,
Путь из мрака мне осветило.
Хотел сказать: ”О, Боже!
Как же ты на ангела похожа!”
Я вспомнил, как видел в мечте,
Любви своей образ, подобный тебе.
Лишь в грезах я смог прикоснуться к тебе,
В реальности - взором ты запретила мне.
Этим летом я узнал,
Что образ мой тебя посещал.
Не знал, что делать, что сказать,
Как мне чувства свои передать.
С...

Четыре стены – пустота,
Крепкий чай, сигареты.
Разговор ни о чем до утра,
Стук в закрытые двери.
Странность холодных ночей,
Боль в сердце невнятном,
Жизнь рисует ключи,
А Я ищу, стали булатной…

С точностью века удары.
В течение строгих дум,
Среди всех, дух отрицанья,
Забвения жаждет ум.
Уходим от притчей, желаний,
Бытье человека абсурд.
Смерть высшее благо,
Кому- то награда, кому- то лишь суд.

Неважно, сколько Ты прожил,
Не в этом смысл игры.
Жизнь только фарс, изыскания...

Грустит под домом рыжий клён,
Стрекочет на берёзе сойка.
Тебе небрежно свой поклон
Приветствия отвешу. Стойко

Рассеянный твой встречу взгляд.
Вонзится боль когтями кошки.
Дождь льётся третий день подряд,
На листьях капли, как серёжки.

А в сердце серенькая мгла.
За тучами не видно неба.
Забыть тебя я не смогла.
И жду любви, как в голод хлеба.