Входить

Не люблю дневной свет и шум дневной.
Ночь снимает усталость прохладной рукой,
Ночь несет тишину и загадочный мрак,
Ночь прекрасна! Но Дня не избегнуть ни как…
Ночь с рассветом уходит – День входит в права:
Он спешит, подгоняет, Он сводит с ума!
Он весь мир заставляет бежать вслед за ним;
Суетой переполнен он и одержим;
Он всегда беспокоен от вечных тревог,
Он в унынье вгоняет, бросает в озноб!
Он всегда безразличен, жесток и упрям,
Но и он подчинен песочным часам…
Солнце медленно...

Сережа: Здесь флажки повесить надо!
Наташа: Где гирлянды? Серпантин?
Костя: Со снежинками нарядно! (приклеивает снежинку к окну)
Ира: Где бенгальские огни?
Лена: Здесь мы елочку поставим. Елочка придет вот-вот! Наташа: Наконец-то мы дождались!
Сережа: Скоро встретим Новый Год!
(стук в дверь, Сережа выбегает из комнаты, возвращается)
Сережа: Елка! Елка! (дети сбегаются к двери)
Расступитесь!
К нам пришла уже! Идет!
Ира: Ну, немного потеснитесь!
С ней мы встретим Новый Год...

Тем, кто верит слепо желтой прессе,
Не понять высокие мечты.
Я витаю в мыслях о Прогрессе.
Я хочу достигнуть Высоты.

Мне обычной жизни лепрозорий
Как-то очень быстро надоел.
Жизнью примитивных инфузорий,
Этих немощных тщедушных тел

Не желаю жить! Да и... не буду!
Развяжите руки – улечу
В те края, где правят Дух и Будды,
Прямо по волшебному лучу.

Буду плыть Косильщиком Лужаек
В электронных призрачных полях
(Кто-то скажет: «Парень невменяем.
Это к психиатру…Дело – швах...

Ветер гладит листьев лица.
Звёздный дождь пошёл на спад.
Мне далёкий берег снится -
шум прибоя, треск цикад…

В Подмосковье входит осень,
бабьим летом притворясь.
Мы любовь на сердце носим,
а потом бросаем в грязь.
А потом в коротких письмах
шлём друг другу ночь без сна,
мол - зимою отоспимся,
в бездне снега сон без дна.
Самолёты птичьим клином
мчатся в тёплые края -
с предпоследним, самым длинным
улетаю, таю я.
Таю, как под утро звёзды,
как ночная тьма в зрачках.
Ливней...

Я открываю глаза
вижу тебя пред собой
нежный взгляд по губам
и касанья рукой
твои мягкие губы
опускаешь ресницы
прижимаешь к себе
словно все это снится
твои сильные руки
обнажается тело
ты скользишь как по льду
так как я бы хотела
тело бросило в дрожь
ты коснулся груди
ты настойчиво сжал
ладонью бедра мои
ты ждешь продолженья
я уже вся твоя
я чувствую телом
как ты входишь в меня
сердце бьется в груди
участилось дыханье
пальцы сжались в кулак
тело стонет в желаньи
трепет...

о поэт-своевременник
ты
временной совремет
межкожные буквы твои
навыворот простыни
высеменяются
откликом эха

стихи

звенят и звенят
полощут врата у эдемских роскошных садов облаков
и входят собой
богинь сотрясая кристаллами нежить в волнах
и в роз лепестках
берега
холстов твоих грез

поэт

сменялась луна
когда я
стучала стакатто по клаве ночной тишины
я отчаянно клеила «мы»
на якоря
у края раскрашенной бездны

глаза

фарфоровых рыб
и движений следы
так нетрезвы..

бриллиантового зайчика на дно
по потолку
из миров из разных да из ощущений
мы
от скуки
так и стонет в муках одиночество
корабликом бумажным
да по пустоты волнам
узорами по стенам
и не нам
по трепетным по венам вдруг воздастся
благо мирознанья

осенит кого-то рядом..

..ты присядь
чего слоняться вечность мимо
фонарей
по крышам учащенно..

бриллиантового зайчика на дно
по потолку
запустим в волны пустоты
и ты
на отраженье бликом
бегло
канувшего в бездну некогда безликим...

В жаркой пустыне, под солнцем сгорая
Шёл старец седой с ним старуха слепая.
Сума за плечами и в горле песок
Шли молча, мечтая:- воды бы глоток!
Прекрасный оазис возник перед ними,
Как райские кущи с вратами резными.
Приказчик сидит на скамье у ворот
И сыт и одет, но с ухмылкою рот.

Входи, говорит старику - это Рай,
Что только желаешь себе выбирай.
Но только старуху оставь у ворот
И снова скривило усмешкою рот...
Слепую слезу у жены вытирая
И ей в утешенье слова...

Оставлю Небу путь небесный.
А сам пойду земным.
Я здесь по крайней мере местный.
И близкими любим.

А там сидит их Бог сердитый.
Всё время хочет наказать.
Голоден честный , жрут бандиты.
И правды не видать.

У входа в церковь грязный нищий.
Он денежку просил.
Внутри же был священик пышный.
Он адом мне грозил.

А на иконе Бог — он грустный.
На нас на всех смотрел.
Чадили свечи — воздух душный.
А он нас всех жалел.

А поп смотрел и взгляд был злобный.
Он адом всё стращал.
Тот...

Законы жизни непреложны,
За все приходится платить.
За вход. За выход, чаще тоже,
Коль шансы есть остаться жить.
За ложь, за подлость, за измену,
За веру, верность, за любовь.
Здесь все свою имеет цену,
Порою плата даже кровь.

Небесный суд такой далекий,
Что наплевав на “Не убей,”
Вершат закон за око – око,
Кто близких потерял людей.
Кто не надеется на власти,
Кто веру потерял давно,
Как и потерянное счастье,
Что обрести, вновь, не дано.

За боль, за страх, и...