Вход воспрещён

Ничего страшного, если вам невезет,
Если кто-то стучится к вам в дверь,
Заходит и у вас ничего не найдет.

Ничего страшного, если рушится дом,
Если дом у вас полон дверей,
Которых не откроешь ни одним ключом.

Ничего страшного, если будет все вновь,
Если вам теперь уже все равно,
Когда видите вы, как кругом льется кровь.

Ничего страшного, если вы беспокойны,
Если ночью не спится, а днем дураки
Входят в ваш дом, как к себе, спокойно.

Ничего страшного, если счах огонь,
Если с...

Клубились тучи… В пелене дождя
Скрывался вход в неведомые дали…
Со штормом бой отчаянный ведя,
Утёсы терпеливые страдали…

Крошились молча… Натиск был велик.
Казалось, море выплеснуло ярость.
Сквозь гул стихии несся чаек крик,
Завидевших на горизонте парус…

Он приближался, к берегу скользил,
Привязанный невидимым канатом,
Пытаясь удержаться, что есть сил…
Но, видимо, был признан виноватым...

И час расплаты грозно настигал
Ладонью ветра… так неумолимо…
Обрушился у молчаливых...

Привяжи к себе меня
Крепкой ниточкой сердечной.
И пошли поток огня.
Я отправлю тебе встречный.

Пусть взорвутся те огни
Яркой Звёздочкой сверхновой.
Превратятся в ночи дни
В жизни звёздной. И подкову,

Что Пегас подарит нам,
Мы повесим над порогом
Двери входа в Мир к богам.
И кивнёт нам Месяц рогом.-



«Рад приветствовать Звезду.
Рад я вам, ребята, очень.
Вечность я уже бреду
В небе синем, между прочим.

Но давно уж не видал
Ярче Звёздочки, чем ваша.
Путь земной вам...

Порою начинает мне казаться,
Что на Кавказе где-то я живу!
Я шёл в Москву. Вот вижу я кавказцев.
Ну значит я пришёл в Москву!

И почему так много их у нас?
Ужели им не мил Кавказ?

Кавказ был мил когда-то мне.
Но не стремлюсь я жить в Чечне.

Приезжих нередко я вижу у входа
В подъезд мой. Нет, это не дружба народов!

Не знаю, откуда приехал сосед.
В квартире моей их пока ещё нет.

Приезжий, конечно, мне вовсе не враг.
Но что-то не так здесь. Здесь что-то не так!

К нам в...

В далёких Ногайских степях
ветра развевают твой прах,
буруны шныряют в костях
в далёких Ногайских степях.

Когда-то здесь шёл караван,
погонщиком был Палладин,
отец его ибн Сулейман –
- слепой в Марканде муэдзин.

А мать его – Вия Зухра,
давно от чумы умерла,
забыл их уже Палладин,
родными отверженный сын.

Взамен ему плётка была,
пристроена к лучке седла,
да острый булатный кинжал,
что в ножнах спокойно лежал.

И если входили в кишлак
улыбку дарил Палладин
всем людям, и...

«…Свеча задумчиво льёт свет»,
И капли воска застывают
Вопросом на столе. Рассвет.
И тени призрачные тают.

Скелет решётки чётким сном
В сознанье входит жёстким шагом.
Кромсает, как палач, ножом
Иллюзий красочных отвагу.

Сжимают пальцы прутьев лёд.
Бессилье холодом по телу.
Шагов рассчитанный черёд.
И вечность дней, пришитых к делу.

Огонь поблек. Вновь маята.
Задуть свечу. И мысли – роем.
Шаги. Металла стук. Куда?
На выход. На прогулку, строем.



***
Продолжение...

Колдовская ночь
Душу в клочь!
Сердцу – невмочь.
Разорвано в рвань.
Страх. Див. Длань.
В горле гарь –
Пустыни угар.
Мороз, жилы, врез.
Брызнула в очи Ночь.
Душа. Кровь. Топь.
Ночь – белый холодный хрусталь.
Усталостью проступила сталь.
Вселенский беззвучный звон…
Немоты смысл сгущён –
Кровью всей объяснён.
Вопль и крест.
Ров и свод.
То ли к смерти,
То ли к жизни приговор.
Знак и лик.
Под камень иль в лёт.
Крылом жжёт.
Высшим сбило с ног.
Чудотворен снега ток.
Воля.
Бог...

Венец Сатурна полуночный,
Колесами вращает в сахасраре,
И переносит во времена иные,
За берега Реки Забвенья,
Где статуи недвижным оком
Уперли взоры в вечность,
Высверливая в ней ходы,
В гуденьи неба напряженном...

А жизнь шумела, как листва,
И сквозь зеленый шум ее
Порой уже не разобрать —
Что было явью, а что сном,
Ведь раздробился миф единый
На кластеры повторов...

Дверь слуха, двери рук
И дверь телодвижений.
Дверь рта и двери глаз,
И прочие задвижки, —
Бронепластиной...

Вечер усталостью ломит пыльные кости.
Лунные ясли провисли в бледный иней свинца.
Мраморный череп зажат между лопастей сквозняков.
Звезды толпятся у входа в заводь ночную серфингом шляпным.
Я раздираю губ занавески, но слов липкие гроздья
оседают в гортани массой застывшей. Сегодня словца
не вытянуть, песни не протянуть сквозь черный озноб,
сегодня я форма без содержания, слог, упрятанный
в подсознание серых проспектов, в глину сырых фонарей.
А лето травит загаром, а ночь возвращает...

Дышит покоем звёздная даль?!
Мир. Невесомость. Круг столкновений
Крошит повсюду звёздный металл.
Труд. Его мощность. Страсть сотворений
Точит по кругу скальную грань…

Сыта ль покоем скальная грань?!
Да. Несомненно. Миг возбуждений
Сварит в гореньях прочную сталь.
Здесь. Непременно. Суть приключений
Смыслом закружит нить-пектораль…

Станет устоем нить-пектораль?!
Так! Исчисленьем! Уж, не последней
Мудро вонзится осью в спираль.
Где же? На входе! Дверь преисподней…
Жизнь...