Ветреный

Всё обычно, до боли знакомо,
Тот же утренний, солнечный свет
И в траве, вдоль кирпичного дома
Повилики белеющий цвет.

Мне не жаль уходящее время,
Мне не жаль пережитых невзгод,
Потому что чудесного семя
Постепенно, сквозь годы взрастёт.

Те же поиски новых созвучий,
Та же чувств утончённых игра,
Только город мой стал невезучий,
Безуспешны любые дела.

Призрак прошлого чем-то обижен,
Под вуалью пронзительный взгляд –
Ты потомок вновь будешь унижен
И сполна выпьешь горечи яд...

Две половинки меня разошлись
На растояние гулкого эха.
Лёгкий, казалось, душевный каприз
Вырос в конфликт, и уже не до смеха.

Первое «Я» поселилось в стихах,
В серости яви осталось второе.
Оба теперь, чёрт возьми, - на бобах,
Словно троянцы в обманутой Трое.

«Я» - номер «раз», без минут – фаворит
У полоумной и ветреной Музы.
И в поднебесье беспечно парит,
Cбросив банальных реалий обузу.

Ну, а другая моя ипостась:
"Майна!" - кричит, как отпетый монтажник, -
"Эй...

Весна, я твой великий грешник,
Приспешник ветреных побед,
На оттепель душа-подснежник
Летит, как мотылек на свет.

Страда Венеры, сны Орфея,
Безумство жарких рук ночей,
Поют, закатом багровея,
Все ненасытней, горячей.

Весна, я твой голодный отпрыск,
Поймавший ветер роз птенец,
И лунный свет мне ломит кости,
И ночь зовет огнем сердец.

Меня не убьют - я расстаю на сцене,
Тебе я скажу: "Мой любимый Гений",
И на север пойду, искать солнечный лучик,
Комок снега сожгу - может так будет лучше....

Я на север уйду, и Никто не узнает,
Я покину город - улечу со стаей,
Диких ворон, что метаются по небу,
Красному небу, красному небу, зелёной траве....

... Город застыл в предвкушении снега,
В ожидании белой; холодная небыль,
Стучится ко мне в закрытые двери,
И я ей отворю - был или не был....

Не вини меня за холодные...

Да, в душе бываю я ребёнком...
Но зато я искренне смеюсь.
Кто сказал что это очень плохо?
Обижайте! Я ведь всё "прощу"!

Да, я в душе бываю гнусной стервой,
И на всё способна когда злюсь.
А кто меня судить за это смеет,
Я лишь слегка ехидно улыбнусь.

Да, я в душе бываю жуткой плаксой...
Но слёз моих увидеть не дано.
Кто сказал, что это лицемерно?
Пусть на себя посмотрит сквозь стекло!

Да, в душе бываю я унылой...
Но свою лепту здесь рисует жизнь.
Нельзя всегда натягивать...

Судьба моя как в ветреном тумане,
Подсохший лист непредсказуемо летит,
Порывом свежим вдруг меня обманет,
И вновь лучом надежды заблестит.

Ей я не шлю ругательств и проклятий,
И не прошу её мне милости подать,
Я не кляну благих заклятий и распятий,
Осталось мне послушно только ждать.

Тернист путь в пелене интриг тумана,
Тяжёл подъем отвесной вверх скалы,
И льстивой зависти медовые обманы,
Надежды призрачны, ничтожны и малы.

И всё ж мне хочется, чтоб все кого люблю,
Всем...

Ниткой белою, ниткой чёрною
Вышивает душу жизнь крестиком.
И судьбою всё беспризорною
В сердце больно метает дротиком…

Шагом медленным, чувством ветреным
Отметаем ошибки прошлого.
Болью ведомой, счастьем краденым…
И ругаем, и гоним пришлого.

Врём и каемся, сильно маемся.
Наши чувства и мысли так зыбки.
Может зря, но ведь жить стараемся,
Наша жизнь на земле не ошибка…

О, мать! - Лик Неба лучезарный!
К твоим стопам несутся враз,
Явлённый нежностью томлённой
Мой ум, любовь и этот сказ.

Давным-давно, на белом свете
В наипрекраснейшем дуэте
Души и тела, в бытиё,
Явилось чуткое дитё.

Гуляла по полям, играла,
Ромашек сладкую пыльцу вдыхала,
Касалась нежною рукой
Душистых облаков в глади речной.

Любви заботливые руки
Малышку радостью кормили,
От разлуки оберегали…
И всё при-всё на свете знали.

И вот прелестное дитя
Окрепло, выросло. Шутя...

Дорожка лунная. Прибой.
Ночной прохлады безмятежность.
И ты счастливая со мной
Мне даришь грусть свою и нежность.

Вдыхаю чистый воздух гор.
Их красота и неприступность,
Вершин величие, простор
Мою напомнили мне юность.

И пусть сейчас мы не одни
На этом ветреном причале,
Судов, плывущие огни,
Нас в этот вечер обвенчали.

Они как свечи на воде,
Что исцеляют наши души.
Прижмись, красивая, ко мне,
Стук сердца бедного послушай.

Забудь прошедший томный день,
Твою усталость...

Влажный голыш луны
падает медленно за.
В синей траве шуршит
стайка веселых ежат.

В тине густой пруда,
сбившись в неясный комок,
дремлют с десяток утят,
клювы уткнув под крыло.

А на веранде пьют чай.
Стынет варенье в тазах.
Счастье спугнул невзначай
ветренный чей-то азарт -

и в глубине серых глаз
плещется сухо гроза -
только два слова сказал:
"вместе нельзя"