Ветреность

Осталось их совсем немного,
Всех тех, кто воевал за нас.
И взгляд их- нет, совсем не строго,
Взирает. Он грустит сейчас.

Он подарил нам многим жизни.
Превозмогая боль и страх,
Он верно отслужил Отчизне.
Боль прошлого в его глазах.

Подобно ветреному флагу
Дрожит пред нами он сейчас.
А ведь медали «За отвагу»
Он получал уже не раз.

Так что же, слезы вытирая,
Стоит пред нами ветеран?
В войну он, раны не считая,
Жил ради нас и выжил сам.

А время мчится...

Прости мир ветренную вольность,
И незатейливость стихов.
В них мысли дерзкой беспокойность,
И простоту негромких слов.

Писал как жил, жил как умею,
Не льстил, не врал, не лебезил.
Стих отдавал тому мгновенью,
Которым в это время жил.

Жил по своим часам, стук сердца,
Был ритмом времени моим.
И всей душою верил с детства,
Что зло мы в мире победим.

Прости, в дни юнности шальные,
Кутил, забыв про все дела.
Но всё ж, дороги не прямые,
Избрав, чурался на них зла.

Прости мир...

1.

Скрывается порою красота
Небесным сводом с круглою луною.
Погасшая над нами высота
Обязывает к мирному покою.

До горизонта правит темнота.
Смиряет сном с полнейшей тишиною.
Не ходит даже вечность без следа,
Оставленного всюду за собою.

Ночь как и день имеет свой бюджет,
Где сценой служит данное пространство,
И идеален времени сюжет.

И постоянно то темно то ясно,
Тут исключений бесполезных нет,
Не относитесь к фатуму напрасно.

2.

Не относитесь к...

Высокий стройный тополь под моим окном
Расправил ветви величаво, возвышая их к солнцу…
Весною, распустив кудряво-изумрудную листву,
Летом пухом дворик засыпая, мелодию природы напевал.

А с приходом осени печальной тополек родной
Сменил мелодию весны шальной на ветреный порыв,
Который холодом навеял первый и пушистый снег
Укутав золотые кудри тополя искристым пухом белоснежным…

С приходом ранне-нежной, теплой зимы
Родной и милый тополь укутался в наряд чудесный.
И в убранстве зимы...

Ливни умоют шершавость стен,
вылижут крыши и тени.
Я непроглядным туманом
въёжусь в твоё тепло.

Ветреный юнь камнем недоткровений
небо свободно от туч.
Иди.
Влекло.

Нет пониманий в тени вершин.
Это бывает.
Аршин
берегом
не измерить.
Чтобы ни делал,
когда один,
дверь смотрит на двери.

Внутренних стержней рост прост,
тянется вверх чувств
куст.
За горизонтом –
чудь перемен.
Иди.
Открой.
Верши.
Ждут.

Снова ветер — ветер северный,
В мир несёт он холода.
Ах зачем, опять поверил я,
Был обманут как всегда.

На снегу след чей-то, стёжкою,
Незнаком он мне — чужой.
Почему — как счастье — ложкою,
А как горе — так бадьёй?!

Солнце зимнее — не жаркое,
В лесу тихо — птиц нет там.
Лишь ворона громко каркая,
По своим летит делам.

Небо синее-пресинее,
В себя манит глубиной.
Но бескрыл и не покину я,
Земли твердь, что под ногой.

Здесь внизу зима и мёрзну я,
В мире ветренно опять...

Январский иней
искрится
под белым солнцем
стального неба.
Сквозь стену снега
мерцает узором
арабская вязь
стеклянных ветвей.
Из пепла рассвета
рождается
ветреный день.
Холод
розой льда
падает в ноги.
Вчерашняя ночь,
пригревшись в сердце,
уже не вернётся
туда,
где лёд
у края дороги
горит перламутром.
Утро,
расправив плечи
лилового
горизонта,
оплачет след невидимки,
и в мутной воде неба
утонет шёпот
снежной аллеи,
где ты
опять
один на один…

А может, развяжем прошлое?
Безмолвию тоже учатся,
Великая сила – Вселенная,
Где нет чужих игроков –
Дедал не колышет пёрышком –
Евангелие разрушится –
Жестокие и нетленные
Замки золотых оков.

И глиной единой слеплены,
Как будто два разных берега,
Линованного озера,
Мост есть, но, увы, без пролёт,
Ночь длинная, вечер ветреный,
Осмысленная полемика
Попала под зубья бульдозера,
Рыдая, что в прошлом полёт.

Свинец не займёт траекторию,
Так будет, и это главное,
Улыбка глазами...

- Ну, скажи мне что-нибудь ! Где твои лучи?
Ты ответил :
- Ветренно. Почему молчишь?

- Солнышко за тучами, не грусти со мной.
Знаем даже лучше мы – дождь не проливной.

Радуга, по капельке, следует за ним,
Кем-то называется дождь такой Грибным

Нет в таких творениях, как не назови,
В глубине, сомнения – в солнце, и любви

Тучи поразвеются - будут облака.
Что тепло так светится – это навека.

Но когда так пасмурно... ночь, хоть вроде день,
Хочется, чтоб белая зацвела сирень...

Лаптём шагаю в новый век бахвальства,
Рабом свободы скалюсь в этот мир,
А он в ответ-огнём протуберанцев
Свободу выбора возможностей лишил.

Ничто не унижает так,как гласность,
Не заставляет утопать во лжи
И погибать под томной гидрой пьянства,
Пытаясь смысл хоть какой найти.

Пойди-пойми причину той холеры,
Пройди пешком по ветренной Москве,
Где коммерсант ругает инженера,
А атеисты спорят о душе!