Ветренно

Я Вас не видел вечность целую!
О, как же я без Вас страдал!
Я с горя даже запил белую,
Но спиться мне Господь не дал.

И вот — живу, зачем — не ведая.
Влачу безрадостные дни…
Наднях узнал вдруг от соседа я,
Что Вы не замужем, одни.

Что круг лощеных соискателей,
Где Вы блистали, весь иссяк,
Умолкли хоры воздыхателей
И сочинителей присяг.

Бездетная и одинокая
Вы на скамейке во дворе
Читаете, как прежде, окая
Смешные сказки детворе.

И вот я, тщась надеждой сладкою,
Хоть...

Мимоходом взгляд -
И в душе отрада:
Сад мой палисад,
Синяя ограда!

Что, что отошли
Белые сирени?
Розы подросли -
Колкие колени.

Ветреный жасмин
Как благоухает:
Тоньше тонких вин
Запах испускает!

Скоро-скоро тут
Как восходов блики -
Мальвы расцветут,
Цинии, гвоздики.

Ширли-мырли Мак
Вздыбится над тыном...
/Заграница! - как
Вез неё - куды нам! /

А осенний сплин -
В запотевшей раме
Скрасит георгин
Строгими цветами.

Царственных палат...

Я, Луций Домиций Агенобарб,
рожденный в Анции,
точно с восходом солнца,
лишенный нежности,
приученный ко лжи,
умалишенному капризу соучастный,
двуличный и сиюминутный,
натура чувственной души,
блаженству верный
гурман красы
и страха пленник,
мистических обрядов спутник,
проливаю воду с солью
в боль
исповеди черной
на последних рубежах
дыханья ветреного.
И пусть зовут меня
распутник,
но все-таки, какой
артист великий погибает!
Чертами Аполлона, Марса
Юпитера и Митры
жрецы...

Нас коконом опутал воздух мая
И дождевым нектаром напоил,
И прошлое, опустошенно тая,
Казалось- потеряло всякий смысл.

И ветер, босиком пройдясь по кронам,
Мелодии рождал игрой листвы,
Что отзывалась сладострастным стоном,
Касания нежнейшего вкусив.

Допитое из праздничных бокалов,
Осталось утро мая позади,
Свой ветреный роман от всех скрывая,
Заснуло у полудня на груди.

«КОЛДОВСТВО»


Что сие означает,
Наверное, знает не Бог,
Но исчадия страсти
Детали сего разумеют.
Что за финт - в мои сны
Залетать через дверь-потолок,
И в контексте таком,
Что у взрослого щёки краснеют?

Ты при встрече чему-то
Меня обучаешь с азов:
Недомолвки и взгляды,
И лёгкий контакт - «извиняюсь!»
У меня, чтоб отбиться -
В колоде пятнадцать тузов,
У тебя - лишь пол дамы,
И странно, что я подчиняюсь.

Подчиняюсь игре.
Верю ветреным снам колдовским.
Как намёкам судьбы...

Если Небом будет суждено,
Сложится мозаика из листьев,
Долетев под самое окно,
Цветом всех волнующихся мыслей…

Если Небом будет суждено,
Журавлиный клин под тост прощальный
Выпьет всё закатное вино,
Напоследок кликнув непечально…

Если Небом будет суждено,
Станет Осень, в плащике под пояс,
Лучшей из актрис немых кино,
Обратившей в кадры чью-то повесть
О дождях, отплакавших давно...
Или же, ни капли не расстроясь,
Новой темой ветреной в окно
Постучит мне… и в стихи укроюсь...

Не смотри мне в глаза,
Не надо...
Не увидишь ты в них тепла,
Не заметишь ты в них радость,
И печаль не выдаст меня...

Где-то там глубоко в сердце,
Затаила саму себя.
Не пытайся найти той дверцы -
Не найдёшь от неё ключа.

Не смотри мне в глаза, умоляю...
Что найти ты пытаешься в них?
Лишь холодный блеск да раскаяние,
Что толкает писать этот стих.

Не пугайся холодного взгляда -
Он остыл - всё к тому и шло.
Унёс ветер прежнюю радость
И за ней всё бесследно ушло.

Я устала...

Медвежонок мокнет под дождем,
Он русалку на свиданье ждет,
А она с подругой спорит вновь
Как коварна ведьмина любовь.

- Да она Кощея извела,
Бедный, скоро мир весь заморозит.
А когда –то ласкова была,
Что же взять с нее, ведь нынче осень.

Медвежонок вымок весь до нитки,
И замерз, и тихо заскулил.
Там, в воде смеются озорницы,
Им-то что, и этот дождик мил.

Соловей свистит еще устало,
Пляшут рыбы, просто благодать.
И русалка с ними заплясала,
Медвежонок стал уже чихать.

Не...

С добрым утром, осень.

Под ногами хохломская роспись,
Из листвы покрывшей тротуары
И поет печально песню осень,
А ей в ответ поет моя гитара.
Припев.
Золотись - золотая,
Серебрись дождем срываясь,
Дари тепла последнего минуты.
Улыбнись, не унывай,
Ну, что ж ты хмурая такая,
Здравствуй, осень, здравствуй,
С добрым утром!

Птичьих стай безрадостные крики,
Впрочем, кто придумал, что им горько?
Это грустно нам, а птицы? Им ведь
Это путешествие и только.

Бьет в лицо внезапно...

Как пунцовой росой насыщает заря
жажду странника,
как лиловой влагой небес
питается вечер
в усталости дня,
так мой взгляд
познанием
твой осени
(преломленной в мессу
влечений ночи)
источается в золото алтаря…
Созерцанием сладкой реки
в русле светлого сна
солнца просит
сердечное пекло.
Обожги меня летом,
сгинувшим в память,
обреки меня на живительный лед
губ-родников…
Я замираю, чтоб таять
снегом с твоих облаков,
ветреных
в своем совершенстве
и ненасытных,
как день, что...