Весы

Скучно тару на равнине,
Тару горы подавай,
Жизни нет ему в низине,
А с двух километров - рай!
И желательно без леса,
Лишь альпийские луга.
Там по скалам центнер веса
Скачет выставив рога.

С Пир-Панджала до Сиккима
Высоченного хребта
Гималайского экстрима,
С львиной гривой до пупа,
Обитает то ли козлик
Без бородки, то ль баран,
Где-то антилопы облик -
В общем горный хулиган!
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2015

Расторгнись, лёд, пред сталью ледокола
Под бурями арктических широт!
Нас не учили ни семья, ни школа,
Что время затыкать посмеет рот

Борцам, любившим Родину измлада
И юность положившим за неё,
И вручит рупор в лапы слугам ада,
Чтоб возвещали подлое враньё!

Позавчера вы были коммунисты.
Вчера – гнилого Запада рабы.
Сегодня, велегласны и речисты,
Вы патриоты русские! Судьбы

Своей страны и своего народа
Не разделив ни на единый миг,
Вы мните, что Иудина порода
Угодна будет...

А может быть не надо?.. ни к чему
нам рушить благовидимость покоя?
Теперь и пенсия без перебоя
и кой-какой достаток есть в дому̀.

Но зомбоящик, с тысячей голов,
не оставляет призрачной надежды,
что нам дадут спокойно смежить вежды,
что в мир иной, всяк отойдет здоров.

Ну, не здоров,.. ведь хворей под завяз
у каждого, но!.. пусть душе спокойно.
Едва-едва жить начали пристойно,
от перемен устав, в который раз.

А если Регион!.. – под Пансион!?
Земли достаточно, чай не убудет,
а...

Грузно едет самосвал,
Груз его совсем не мал,-
Весит очень много тонн,
Но его мы довезём
Аж до стройки самой
В нашем деле главной.

В обговоренном порядке
Подъезжаем мы к площадке,
Кузов поднимается,
Груз весь высыпается.
А теперь другой заказ.
И так много-много раз!
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2015

*** Про зависть
Красиво жить не запретишь,
Но зависть вскроется ревниво.
Красиво,-если промолчишь,
Осудишь,-выйдет некрасиво...

*** Про равновесие
О красоте поет душа,
Лететь до звезд она хотела.
Но трудно стало вдруг дышать,
Тяжелым оказалось тело...

*** Про вкусы
Пришла с салона красоты,во как бывает;
От слез на лестничной площадке лужа.
Подделку не впускает в дом и дверь не открывает,
Виновна в том, что не предупредила мужа...

*** Про насекомых
Ты самая красивая из всех...

Сирота перелетный,­
Сирота проезжей дороги,­
Все обочины мира,
О горы оббитые ноги...­
Тень, разлитая бренным,­
Свет, распятый когда-то.­
Вес для меры, для шага­
В этой млечности безоглядной.­
Пилигрим и пылинка..­
Непригодный для клеток...­
Прах по ветру,
Тоска по земле той заветно­й.
Невесомый, тяжелый,­
Сменяющий всхлип ожиданьем,­
Необьятный и шаткий
В этом таймере мироз­данья.
То ль хоронят тебя,
То ли держат за крылья ­у бездны,
Преломляют, как хлеб,­
Превращают в вино...

Однажды во сне я увидел чужую планету. Она была населена вечно юными, нестареющими великанами и великаншами – хрупкими мальчиками и девочками гигантского роста с удивлёнными, синими-синими глазами в пол-лица. Все они с утра до вечера усердно молились великой Богине – Правде…
По ажурной винтовой лестнице, ввинчивающейся в синее-синее небо, с трудом поднимался старый, толстый карлик. Он нёс на плечах тяжёлый мешок с ложью. Внезапно ступеньки лестницы подломились. Карлик упал с большой высоты, но...

Нежно-зелены жёлуди,
Гравий мясного цвета.
Стук за грудиной голоден
Неполнотой ответов.

То, что опять случайно, -
Вычтется на весах?..
То, что опять кончается, -
Это всегда я сам?..

Кто здесь метёт аллеи
Затемно и вотще?
Кто-нибудь нас жалеет,
Кто-нибудь вообще?

Галки слетаются, голуби -
Белый хлеб, белый полдник.
Скоро и утки в проруби...
Будет же, будет, полно.

В тёмных, мрачных, пустых коридорах Незнания,
Ум блуждает в потёмках, с потухшею мысли свечой.
Озарения ищет огонь, чтобы вспышкой его понимания,
Мысль зажечь, осветив ею путь свой Земной.

Ограничен в возможностях слабого тела,
Ум — и много не в силах объять и понять.
Потолок его низок и мыслью дойдя до предела,
Он оставит вопрос без ответа опять.

Опыт жизни Земной для него бесполезен,
Там, где не было, нет и не будет подобного ей.
И на малых весах своей мысли не взвесит...

Я поименно помню этот мир...
По царствам мертвых путешествую, как встарь,
После веков прощения и смуты,
После веков, где все забыли чудо,
Я мерю весом оскверненный/новый календарь.
Я всех узнал...и слёзы сами потекли,
Среди засохших трав смахнул мне ветер слёзы...
Душа летела сквозь осенних гам,
Одеться в тело, ощутить некрозы.
Хлеб бытия и краткость тишины,
Осколочные гимны расставаний.
Лишатся тени оскопленные сады,
Лишатся тени кровоизлияньем.
У Бога нет имён, он - обновленье дня...