Весть

Мне б молчать...
Да слов люблю капели
Ритмом сердца лунного прибоя,
Низвергая в сонные купели
Водопады с солнечного моря.

Мне б молчать..
Всё так, как Оно Есть.
Пену не сбивать из Камы в сутры...
Но в орлином взмахе вижу весть,
И в восходах солнца грею руки.

Мне б молчать...
И снова стать "живой"--
Снами на скалистом побережье...
Не хочу. Закрыла за собой
Перестуки жажды и надежды.

Будет так, как сердцем захочу.
Будет так, как сердца Жизнь предложит.
А пока я песено плыву...

Москва - вне племени и рода...
Одни легенды над тобой.
Но вся славянская природа
Твоей пронизана судьбой!
Ты рождена в наречьях оных,
Ты возросла в мирах иных,
От княжьих бревен оборонных,
До храмов стольных, именных.
В твоей мучительной науке
Мужала воинская злость...
"Москва! Как много в этом звуке!..."
И сердце русское зашлось...
Сигнально вскидывались листья
Округ дозорной городьбы.
На мгле рыжела шапка лисья
Смертельной смертницы - судьбы.
И на заречном ратном кряже,
Дробя...

Я не знаю, как это происходит. Видимо, снова не удержал руль
и по пути в будущее — столкнулся с прошлым…
41-й... Запах снега и пороха. И всё болит.
И бьется за жизнь. И любит.

Стихи уйдут на три десятка порталов.
И, конечно, всегда найдется тот, кто скажет:
"а Майкла-то вон как занесло!... совсем сбрендил!... совсем с колеи съехал..."

Ну... с дороги съехать — не с души. И не для вас мои строчки пришли и встали на почтительном расстоянии с великими строками 41-го...
Ерничайте и...

Не ставь по мне свечу.
Она не загорится.
Ведь не отстроен храм.
Ведь не закончен путь.

И сам Андрей Рублев
творит иконам —
лица.
И я взахлеб живу.
И я еще
не пуст.


Но — спящий слой доски
под темперой бессонной
заявит миру Весть…

И счастлив богомаз.

А чаша на столе.
И Троица — в лицо мне
в сквозной упор глядит…
Не вовремя. Не в масть.


Я не готов душой
к глоткам таким отвесным…
Я горлом — не готов
молиться
и рыдать…

Не ставь по мне свечу…
ни в памяти...

Как хорошо все начиналось,
Прошло три года с той поры.
По плану место размечалось,
Начало газовой трубы.

По главным улицам прошлись,
Там,где копать,всегда, удобно.
На том и мнения сошлись,
Чиновников и преподобных.

Конечно, рады были тем,
Кто от баллонов открестился.
Не виден дым из старых труб,
Не возят с леса свежий сруб,
Вопрос, как будто бы, решился.

И все бы было хорошо,
Когда бы всем добро давали.
Но,видно, тайна в деле есть,
Не всем дошла благая весть,
Работы с пол...

В благовещенье
Любая весть благо
А уж ласточка?!

О ней я ранее писал
Но только в обших чертах набросал
Теперь может чего-нибудь добавлю
И от некоторых непонятностей избавлю
2
Начнём с того ,что она из Причины возникает
А следствие нас уже потом развлекает
Тоесть ,посеявши пшено
Не жди ,что вырастет арбуз,а не зерно
3
Вот этот Закон основа всего
Инадо чётко понимать смысл его
ВЗавете НА НЕГО хорошо указано:
Что посеешь ,то пожнёшь ,так сказано
4
Но человек ,что -то мудрит
Идумает ,что Закон Вселенной перехитрит
И будучи...

Мы решаем, как быть,
Мы решаем, как жить –
С совестью или без.

Мы хотим всё успеть,
Мы хотим преуспеть
С совестью или без.

Мы идём напролом,
Мы посмотрим потом
С совестью или без.

Нам надо вперёд,
Мы хотим без забот
С совестью или без.

Поймали удачу за хвост,
Нам нужен прибылей рост
Без совести, без.

Вверх крутой вираж,
Нужен только кураж
Без совести, совсем без.


***
Совесть – это весть
о законах высшей справедливости.
Без совести ты не весь,
ты – отражение...

Чтоб душу выложить стихами,
Излить ее слезою чистой,
Мне б ношу тяжкую с грехами
Убрать с пути, тропы тернистой.
С судьбой восторженно присесть
На край дороги без обузы,
И ждать таинственную весть
От незабвенной, сладкой Музы…
А, та божественно, волшебно
Прильнет ко мне из далека,
И зажурчит ручьем душевно
Из сердца новая строка…

- В свои семнадцать – я застенчив,
Не горд, не нагл и нелюдим,
Порой, кажусь себе беспечным
Живя желанием одним:
— Найти душе уединение
Средь...

Паломничество в Дрезден.
Пронзает взгляд – как отдалённый ветер
с вечерней плёнки моря –
царица неба в человеческом обличьи,
стоящая на пыли облаков,
босая, в сонме ангельского хора,
заполнившего неба полотно,
в естественной близи и неприступно,
благоговейно, нежно, и подобно
поэзии, будто сама душа
и родниковое дыханье живописца,
будто сама его печаль в её лице,
держащая младенца, как крестьянка,
в плаще из голубиной, мягкой ткани,
объявшая глубокое пространство,
как вещий...