Весов

Я сам себе торпеду вшил в мозгу,
Хотя мой мозг, как мог, сопротивлялся,
Выплевывал и скручивал в дугу,
Но обессилил и в итоге сдался.

Не ту, что нами принято считать
от пьяни, но хотя и от нее же.
Скорей от дури, от желанья стать
Тем, кем не мог, не буду и не должен .

Я натворить успел немало дел,
О чем-то помню, что-то позабыл,
О чем жалею, в чем-то б не жалел,
А о других - жалею, что не натворил.

Кривить душой еще не значит быть
Плутом, мошенником, пройдохой или вралем...

Забыть об этом невозможно
Она терзает твою душу.
Когда ты лжёшь она с тобой
В противостоянии весов.
Только ты решать лишь вправе
Какая чаша тяжелей.
Но сила остаётся в правде,
С ней легче совести твоей.

Без шока, форм, приготовлений, и безупречности
настил, а кто же рядом, (тот, кто мил? или неведо
мый избранник?) (фломастером «настроил» мир,
как есть, его увидел, (пир), где яркость красок, не
обидел, все сразу и в одном (ключе/ряду)/окне, ср
аботало, тебе и мне и тупостью своей гордился?)
без принципов,.........тобой/собой упился,.........
разрыв соединил?(стыдился, распластался, выл,...
луну и солнце покорил, и путеводная звезда тебе
укажет путь тогда?) нажива пролетела мимо,ты...

На «до» и «после» жизнь Событие,
Чертой разделит пустоты.
Мир не исчез и буду быть и я,
Идя сквозь время от черты.

Жизнь «до» — останется, став прошлым,
Жизнь «после» — старше и скучней.
Я до конца душой став взрослым,
Смеяться реже буду в ней.

Там — в жизни «до», что за чертою,
Мечты наивность, юнных лет.
Стремленье мир согреть собою,
И в добро веры, чистый свет.

Но жизнь Событие чертою,
Смогло разрезать и теперь,
Него я после, за ней строю,
Мир новый, к Богу ища дверь...

Адвокат… Вроде бы простой, обычный человек.
Обычная работа и одна из многих должностей,
Но необычна должность и порой сложна работа адвоката…

Работа, должность адвоката спасти и защитить клиента,
Свершить его судьбу, определив его дорогу жизни
Буквой иногда и запятой закона, решением весов Фемиды
Порой в миг один или в томительный и долгий час суда.

В час суда волшебник древнегреческой Фемиды
Соблюдая кодекс чести и чтя кодекса закон
Смело право человека отстоит согласно его...

Завелись мысли-вши,в голове золотой...
Ты один у окна,ты у зеркала снов...
Ты пьешь вечности жгучий настой
И качаются души на мериле небесных весов
...И от страха впадают люди в пьяную кому
Но внутри как клеймо... идеал
Мы давно в этом мире,но до сих пор незнакомом
И когда мы найдем,то что каждый искал...
Сквозь лабиринт облаков и стен дураков
Но не выжечь добро,хоть и жмут злые силы...
Давят лепестки краски,живых дней-цветов...
В один голос пророки,говорят о России
О "ковчеге...

С чёрной ниткой горьких слов
По душе прошлась иголка.
И на чашечках весов
Счастья кроха
И обиды горка.

Разрастается узор
Расцвели слова дурманом.
Где была в душе любовь
Серый пепел
Лёг с золой в барханы.

Припев:
То любовь, то нелюбовь.
То печаль, то радость.
Чувство в нас, как с гор вода рекой:
То водопад, то в холод замерзает.
Чувство в нас, как с гор вода рекой:
То водопад, то в холод замерзает.

2
Ты сжигаешь всю любовь,
На потом не оставляя.
Только за дурманом вновь...

Торгуются бесы за душу мою..,
стараются взять по-дешевле...
На плане невидимом, в тонком бою,
война не на шутку, издревле.

Капканы расставлены, сети - везде,
но выбор остался за мною.
Распятие Сына за мир на кресте,
за грех дорогою ценою.

Ложатся поступки на чаши весов,
какая из них перевесит..?
Давай, просыпайся! В конце-то концов,
трезвиться в твоём интересе.

Кому-то "на руку" сознания сон,
- как куклу за ниточки дёргать...
Любой человек на Земле искушён,
любого испачкает...

Время страж и палач, и безжалостный враг.
Приближает к последней черте каждый шаг.
Стать свободным непросто, не каждый готов
Бросить все вперемешку на чашу весов,
Не пенять на судьбу, небу пальцем грозя,
Потому что с собой ничего взять нельзя.

Сомневаемся снова, опять и опять.
Как нам быть? Торопиться? На месте стоять?
Жить сегодня? Оно наступило уже.
Или в завтра нестись на крутом вираже?
Или, может быть, вспомнить, что было вчера?
День за днем продолжается жизни игра.

Мне было три вести, одна была с юга,
В тех алых губах, целовавших мои...
Слова обжигали смертные губы
И вечность писалась с белой строки.
И стены дышали узором признаний,
И мой проводник был печальней меня,
На несколько вечностей Истин Грааля...
На пару мгновений евангелия дня.
И мне говорилось, дышалось, молчалось
Сквозь кожу еще не болевшую тьмой...
И ты мне шептала чуть слышно осану:
Не убоись вернуться домой.

Мне было три вести, вторая с востока...
Старик разговаривал с тенью...