Вещаем чтобы вещать

Написать о любви не --- возможно. Как бред,
Благоухающий Кристиан Диором,
Как выпрыгнуть из-под колес несуществующих карет
Или запеть одному - хором.

Есть чуть давящий спазм посредине груди.
Эта опухоль - жизнь изнутри, как лисенок наружу,
Проедает меня, оставляя меня позади.
Я стою опустевший,
Выпустив душу, -
А она, словно тень у романтиков,
Выбирает свои пути.


***


Уходишь. Провожаю.
Раздерну шторы. Пять утра.
Мне тебя жалко.
А ты одежду, как ноты с пюпитра.

Да...

А мне б от тоски убежать- не от осени,
в любовь с головой- от нее и дрожать:
живу словно вещь- та которую бросили
и нервы стараюсь- не слезы сдержать.
В вине понапрасну искал долго истину-
она теперь ищет с упреком меня:
я памяти все-таки флаг белый выкину-
устал, потому что жжет хлеще огня.
Круг в круге событий- меняются люди,
дома, города, пыль дорог, боль тревог-
замру лишь на миг- от меня не убудет:
я жизнь постигаю- молчит в помощь Бог.
Круг в круге событий- пространство и время...

Падение.
Толерантность смерти.
Самобытность замкнутого пространства.
Выцветшие губы не ветру,уносящем мысль.
Хрипота в прокуренном голосе любви.
Идиотский смех ребенка-дауна,
Кому суждено свершить Великое.
После чего Чело возымеет по периметру Разума Ореол Гения.

Колесо в движении.
Паутина искривленных измерений.
Обрывающиеся следы на краю бездны.
Глаза очарованные затмением.
Муравьинная дрожь по коже.
Круг на земле нарисованный одиночеством.

Падение.
Осенние пейзажи вселенной...

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

Уронит ли ветер в ладони сережку ольховую
Начнёт ли кукушка сквозь дым поездов куковать
Задумаюсь вновь и как нанятый жизнь истолковываю
И вновь прихожу к невозможности истолковать

Припев:
Сережка ольховая, легкая будто пуховая
Но сдунешь её - все окажется в мире не так
И видимо жизнь не такая уж вещь пустяковая
Когда в ней ни что не похоже на просто пустяк

Сережка ольховая выше любого пророчества
Тот станет другим кто тихонько её разломил
Пусть нам не дано изменить все немедля...

Лишь мудрый понимает суть и смысл вещей,
Не зря в президиуме его место.
Иной сидит, бессмертный как Кощей,
Партийцам это лучше всех известно.

Монументальный лик осмысленно суров,
Транслируют его на всю отчизну.
Исходит от него поверх голов
Харизма – Людям жить при коммунизме.

«Я говорю вам: Слово царское храни
Во имя перед Богом данной клятвы…» –
Верховный жрец вещал с трибун в те дни,
Когда в анкете главным был пункт пятый.

«Где слово царское, там миром правит власть...

Первая, светлая память о детстве —
Сад, озарённый сиянием лунным,
Сказки, живущие в близком соседстве
С маленьким сердцем, поющим, как струны…

Бал во дворце.
Из распахнутых окон
Медленной музыки слышатся звуки…
Золушка, ты ли поправила локон,
Сжала в волнении тонкие руки?

Видно, боишься забыть о наказах
Старой колдуньи?
И сердце трепещет…
«Помни, что ждут за пределами сказок
Грубые люди и грубые вещи!

В празднике краткое примешь участье —
Скройся, пока волшебство не...

Кавказ, Кавказ! Ты с самого рожденья
Кормился первобытным грабежом,
Бесчинствовал без совести зазренья
Как у себя, так и за рубежом.
И обнаглев в конец, в века былые
Ты на Россию вздумал было лезть,
Но пули, ядра и штыки стальные
С тебя заметно посбивали спесь.

И ты затих, назвавшись "младшим братом",
Но кем и чем на самом деле был?
Беспомощной страной дегенератов,
Или гнездом коварных, вражьих сил?
Ты проиграл, а принят был как равный!
Но разве смог ты это оценить...

Боянъ Бо вещий на Земле,
Что Слову дал обет,
Ты излучаешь свет во мгле
Из Запределья лет.

Через тебя текут века
Но Слово теплит жизнь
Земная слава высока,
Ты выше поднимись.

Ты в Слове Русском сохранил
Души прекрасный день.
Высоких разума стропил,
Искусны свет и тень.

Слетались вороны на пир,
Война лишала сил.
Но, ты, несущий Словом Мир,
Руки не обагрил.

И, сила слова в том была,
Чтоб, укрощая сталь,
Как изумрудная стрела,
Летело Слово вдаль.

Горит огонь в твоей...

Здесь мертвых любят более живых.
И, пантеоны трупам воздвигая,
По злой привычке гениев своих
Толпой ханжей в могилу загоняют.

Бездарный хлыщ, петрушка, фарисей
Здесь в раму гения перед толпой рядится.
О подлый мир в украшенных гробницах!
Здесь жизнь кипит – но тлением червей!

Что государство! Даже и семья
На кухнях яд гордыни самомненья
В детей вливает с самого рожденья,
Скотским умом алтарь святой судя.

Покуда дремлют небеса и суд,
Здесь тернии...