Весенний блюз

Вчера барахталось во мраке,
Носилось. Драка ли, игра.
Прогнали зиму со двора
И успокоились собаки

А утром через занавески
Уже подсматривает синь,
И зайчик первый, солнца сын,
Прыжок проделывает резкий.

Из накрахмаленных висюлек,
Последней снежной бахромы
Висит исподнее зимы
Под плач сочувственный сосулек.

Синиц нервирует ворона,
И снег сквозь тонкие следы
Блестит, как будто из слюды.
Зима, зима уходит с трона.

Она вернётся за вещами,
Но вновь царить не суждено,
И ясный...

Второй день идёт дождь на Дону!
Омывая донскую, степную траву…
Чтоб она омылась и пошла в рост
И степь накрыл зелёный холст.

Да! Заиграла степь наша донская
И кормила всё живое она родная…
Для казака степь веками святая!
Да! Кормилица казаков она родная.

Пусть за окном ещё снег'а
Кружатся белой шалью,
Но к марту, женщины всегда
Цветут необычайно.

И, освящая всё вокруг
Своею красотою,
Они, с весной начав игру,
Зовут нас за собою.

И как же радуют они,
Когда любовь нам дарят.
Светлеют жизни нашей дни,
Любовью согреваясь.

Немало будет новых зим,
А вслед за ними вёсен,
Где пробужденье нас, мужчин,
Забавно дамам очень.

А на улице Весна!
Капают сосульки
от зари и дотемна,
и ручей забулькал.

Март пролился, и ручьи
смехом голосистым
распеваются почти
так, как баянисты.

Рапаляется с небес
солнце спозаранку,
я бы на небо полез
по весенней пьянке.

Автор: Надежда Линник

Бегут весенние ручьи,
Сверкая льда прозрачной коркой,
Стекают вереницей с горки,
Как солнца яркие лучи.

Алмазный блеск горит, искрится,
Струится вдаль со всех сторон
И слышен славный перезвон
Живой воды, что резво мчится.

Я ухожу дорогой в пустоту,
с собой не взяв ни эту и не ту,
влюбленные в пути сродни ярму,
мне это ни к чему,
не нужно мне влюбленных - ни к чему.

Пускай твердят, что зря я сбросил груз
любовных тем, влюбленных половин,
я замесил побег свой на крови,
и на крови - мой блюз...

Но облачные тракты лишь с земли
казались так пушистыми - вдали,
я ноги сбил не в шутку, а всерьез,
поскольку гол и бос,
уж извините - гол и напрочь бос.

Но не жалею я, что сбросил груз
любовных тем...

Все устали и крепко спят, только мысли опять шалят,
Семафор мигнул, что открыт наш старый шлюз,
На гитаре септаккорд, музыкальный побит рекорд –
Море, чайки, бриз создают одесский блюз.
Значит, будем жить, если мы играем блюз!

Нам Поскот махнёт рукой, он подхватит мотив простой,
И поют коты, как им грустно без весны,
Молдаванка видит сон, но мы слышим твой саксофон:
Рваный ритм впитал монотонный плеск волны,
Только чистый звук, без понтов и без войны.

Вновь Слободка звенит в басах...

Любовь, - это блюз, когда пальцы рук,
Скрепили союз и хочется вдруг,
Подняться вдвоём над грешной землёй,
Не думать о том, потерян покой.

Любовь. - это блюз, не надо спешить.
Попробуй на вкус и мне разреши,
Вести за собой на этот мотив,
Ты станешь другой, себя изменив.

Любовь, - это блюз, а блюз, - это страсть.
Забудь слово грусть, не бойся пропасть.
Доверься рукам, что в танце ведут,
Есть путь к облакам, пусть нас там не ждут.

Любовь. - это блюз, смотри мне в глаза.
Я слов не...

Слетели с губ словесной позолотой,
легли строкою на тетрадный лист
стихи мои...
И грустно отчего-то
мне стало...
Где твой блюз, саксофонист?
Грустишь ты тоже... (ох, уж эта память!)
холодный кофе, инструмент в чехле,
дрожит свечи, почти сгоревшей, пламя,
нетронутый, скучает крем-брюле...
Глаза твои от времени поблекли,
но плещет в них всё та же синева...
А за окном деревья ветер треплет,
кружит затосковавшая листва...
Возьми свой саксофон, седой мой гений,
Пронзительным...

Где белым золотом стелется вата,
нещадно солнце, ветры не гуляют,
бредут два чернокожих брата,
а их следы под зноем тают.

Усталый вид, ресницы порыжели
от долгих лет под солнцем и в пыли.
Согнув соломенные шляпы, братья сели,
обидой, горечью пропитаны они.

Слова для блюза сочиняя впопыхах,
поют уныло братья, чуть сомкнув глаза,
стекает по щекам не сладкая слеза.


Унылый блюз, слетая с бледных губ,
парит неспешно над седыми головами,
теряется в глуши, там ядовитый...