Вертится крошкой

Ходит-бродит одиноко
Под подъездом паренёк,
Смотрит на этаж высокий,
Где мерцает огонёк.

Знает он: за тем окошком,
Что на пятом этаже,
Милая для сердца крошка.
Может выглянет уже…

Каждый вечер до рассвета,
Как на страже постовой,
Глаз не сводит с окон этих.
Ну а с солнцем – спать домой.

Днём он спит, а ведь не знает,
Что девчонка та одна
С мыслями о нём летает,
Ходит у его окна.

День за днём проходит время..
С ним она, а с ней и он,
Заступают как на смену
И дежурят...

Первый снег.
Банально?
Влекут энергии дали.

Они близко,
Но не всегда
Времени хватает.
Своими руками.
Руками Бога.
Руками его желаний.
Вяло течет улица.
Тщетно шумит любовь.
У здания - красотулицы,
Я на другой стороне вновь.

Ветер поклон отвесил,
По листьям
Пройдя неуклюже.
Не за горами стужа,
Но и не там же
Вести.

Несколько времени было.
Сколько - уже неважно.
Вспышка мгновенного ока
С сердцем идет слаженно.

Момент...

Вновь впереди – осенний листопад.
И листья мягко укрывают землю…
Как я люблю багряный этот сад!..
И красоту природы я приемлю.

Лес утомлён, и красота – во всём…
И всё в природе дышит переменой.
И что нас ждёт? И для чего живём? –
Всё здесь мне станет явным непременно…

Лишь стоит только в этот мир войти,
И окунуться в эту бесконечность, –
И в тот же миг заветные пути
Сойдутся , устремятся в бесконечность,

Оставив за собой лишь широту
И гладкость всех дорог, в мечту гонимых...

Начерно, в девьей печали
Спали пруды в окоемах,
Слепли глаза окаянных,
Овцы теснились в загонах.

Светлой звездой расцветали,
Силою рос напоённы.
Прошлое связано тайной,
Снами, что снятся бессонным.

Снами, но прошлое ль это,
Выглянуть, спрятаться. Смехом
Мир оглушить и застывши
Слушать, как бесится эхо.

Эхо волнами струится
И отражаются волны,
В Сердце, уставшее биться,
В Сердце желаньями полным.

Всё окунется в предзимье,
В зеркало девьего пруда,
В очи заглянет печали...

Блики на льдине окна –
словно вечерние ангелы бьются в агонии фар.
Да что им здесь делать, ангелам,
детям небесных кремовых вотчин,
гарью позорить снежные крылья,
когда встал
пробкой сплошной городской разлив,
когда за ночью
следует ночь, еще темней
карьерным наростом
(немые погосты
и те поживей,
чем вешалки, стулья в мыли)
Да что им здесь делать,
а нет, все-таки, есть что,
и это что, найти, удержать, размножить бы…
Если бы верить, но веры –
кот наплакал, хлебные крошки
для...

Что там вверху – мечта,
Справа – бездонный ноль.
Буду считать до ста,
Чтобы уснула боль,
Чтобы свернулась мгла
И не связалась нить,
Чтобы молва смогла
Тихо похоронить.

Что там внизу – земля,
Слева – никто чужой.
Я – это точно я?
Или старик с лозой –
Вертит неспешно прут,
Ищет в наклоне суть.
И небеса не лгут,
Если водица – путь…

Что впереди – тупик.
Что позади – порог.
Благообразный лик
Неумолимо строг,
Неукротимо зол
Раскрепощённый дух.
Сын. Вечереет. Стол…
И...

Посадили, суки, в будку,
Привязали цепь на шею,
Мать не зря мне говорила,
Когда сиська была медом,
Не ходи ты к этим людям,
Что с них взять, двуногих гадов,
Ну а мы, щенки слепые,
Кто ж нас спросит, волков вшивых,
Только пендель рефлекторный –
Вам под хвост или в бочину?
Не до сказочек теперь,
Жизнь собачья – вечный подвиг.
Не забуду мать родную.


Ляпсус второй

Я выкидыш города – воробей,
Божья тварь на содержаньи подачек
С мусорных пастбищ.
Это мой город...

Посмотри-ка, стрекоза
Безупречно хороша,
Крылышки прозрачные,
Длинные, изящные,
С удивительным узором
Столь неуловимым взору.
И летит, как вертолетик,
Все на месте: глазки, ротик,
Тоненькое брюшко,
Гладкая макушка,
Легкая, как перышко,
Вся в сиянье солнышка,
Крылышками машет –
Не летит, а пляшет.
Тихо застывает,
Дребезжит, играет
В многоцветье сада,
В солнечных нарядах.
Трудится, родная,
Часто без подружек
И порой похожа
На игривый лучик,
Мостится к цветочку
Словно на...

Пулемётные ленты отстёгивались и шуршали,
словно гюрзы в песке.
Мы сегодня на Родину борт провожали,
рыдали в тоске.

Выходи на кишлак, неси бормотухи,
разбавляем печаль.
Пулемёты заправлены, вылезли духи:
автоматы, пищаль.

И посыпались гильзы, музыкальным квартетом,
позабыв обо всём,
позабыты и имя, и адрес, и где-то
мы над миром поём.

А под нами борта домой пролетают,
величавый простор.
- Бей левее – а духи толпой напирают,
крошка сыпется с гор.

А чужая земля сладко...

Он приметный, боевитый -
петербургский воробей!
Добывая хлеба крошки -
расторопней голубей!

На Фонтанке и на Мойке
всех ворон он не глупей. -
Не у урн он промышляя,
а в пивных средь алкашей..

В таре от хмельного пива
он найдет - без них нельзя ..
Вожделенные остатки, -
и под стол от них скользя!..

Воробьиный век проскачет -
не фигово и легко!
Крут, конечно, чижик-пыжик,
круче наш пострел его!

Арсен