Верните

Не додали колену Данову
При разделе чужих земель.
Землемеру тогда поганому -
Плохо меряешь, перемерь –

Не сказала администрация,
Оформляющая разбой,
Когда вторглась евреев нация
В дом чужой как к себе домой.

Без удела оставшись полного,
Но в составе других колен
Племя требовала законного
Себе места на той земле.

Обделённое и лишённое
Затаило то племя боль,
Вроде как лицо приглашённое,
Не прошедшее фейс-контроль.

В Израиле колено Даново
Справедливость искало зря...

Наш мир- иллюзия!
Как странно...
возможно ли
постичь умом?
Что есть такое -
эта тайна,
и кто же я тогда
есть в нем?

Иллюзия не есть
обман ли?
Мы здесь совсем не
короли,
нас всех как- будто
обокрали
в надежде, вере
и любви!

В Христа полжизни
свято веря,
клянясь на Библии
"святой',
кому мы открывали
двери
и кто стоял
за дверью той?!

Надежд обманутых
столетья
не дали всходов
и плодов,
но, пережив
все лихолетья,
мы ищем вновь
своих богов.

Вернитесь...

На свете есть чудак один
Он очень странный господин:
На улице как бомж одет,
Хотя ему уж двадцать лет!
У нас боятся все его,
Я объясню вам, отчего.
Ведь он, куда бы не пойдёт –
И там несчастье настаёт!
*
Однажды, царь издал указ,
Что будет новый цирк у нас.
А неудачливый чудак
Туда проникнул кое-как!
На арене он стоит,
«Я новый клоун!» – говорит.
«А где же ходит клоун прежний?»
«Он боится – очень нежный!»
«Ладно, шут с ним, ты давай
Льва из клетки выпускай!»
И надо ж было...

Опять туман,
И вновь отложен взлёт.
Туман кругом,
Над нами и под нами.
Осиротел на взлётной самолёт,
Как птица с перебитыми крылами.
Мы снова забиваем в домино,
Сигнальщиков не доглядеться в поле.
Ведь за окном молочное кино,
И там опять туман в заглавной роли.
Когда же это кончится? Когда?
Ведь получается до глупости нелепо.
Пускай не хватит хлеба иногда,
Зато верните чистым наше небо.
Вы скажете – фанатики?..
Мура!
Мы дворники Аэорофлота.
Костяшки – безопасная игра,
Но...

Терзаюсь, мучаюсь, страдаю,
Познал я горя через край.
Как дальше жить теперь, не знаю
Отключен у меня вай фай.

Я веру в жизнь совсем теряю.
Жизнь превратилась моя в Ад,
В ней нету смысла без вай фая.
Хочу вернуть его назад.

И, с каждым днём, изнемогаю,
Совсем я выбился из сил.
Вай фай верните, умоляю!
Мне без него и свет не мил.

Владимир Сидорук

Дыхание ветра и пламя огня,
Я ангел и демон, живу для себя.
Я буду на воле всему вопреки,
Сквозь тернии, преграды найду я пути.
И зависть, и ревность познаю я,
Но это все только улучшит меня.
Любовь мне знакома, другая, не та,
Оставила раны она у меня.
Бываю печальна порой без причины,
Грущу я о времени необратимом,
Лицо знает старость, душа никогда.
Верните мне время, отдайте года.

Ах как вышивает бисером
Опять в груди поножовщина,
Мне надо бы быть актрисою,
Не хватит меня на большее,
Не хватит меня на подвиги,
Мне б только плясать на ярмарках,
Да так чтоб не глядя под ноги,
Да так чтоб без сдачи - на руки.

А мне говорят, смертельная
Выходит тут остановочка,
Ну что ты ревешь как девочка,
Как девочка, как дюймовочка,
Не плачься, ну станешь пулею,
Она говорят железная,
И свойства ее полезные,
Хоть выглядит круглой дурою.

А мне нарезают...

Дайте мне время, и я очищу сердце.
Кнопочка "Delete" есть у каждого механизма.
Дайте мне силу, и я найду с кем греться,
Забыв о горечи любовного кретинизма.

Подарите мне крылья, и я вам покажу,
Что рождена я, чтоб летать, а не, как должно, ползать.
Верните то, чем я так дорожу
Что вы отняли, чтобы сердце заморозить.

О боги, за что, ну за что эти муки,
Ну разве в чем-то я пред вами виновата?
Пойти что ли в мух пострелять из базуки...
Здравствуй же, здравствуй, шестая палата!

Мне не летать над небесами,
Не расправлять в полёте крыл,
Мне скажут: «Выбрали Вы сами…»
И я отвечу: «Я любил…»

«Не стоит спорить Вам с богами», -
- Апостол Пётр говорил.
А я в сердцах махал руками
И что-то им всё говорил:

«Да, Боже мой, ну, Бог же с вами,
«Неполным» здесь я в небе был.
Я на неё смотрю глазами,
Что не забыли как любил.

Прошу, оставлю ваши крылья,
Меня верните поскорей,
В то место, где когда-то был я,
Хоть я и не был вовсе с ней.

Одна возможность – видеть...

Ты злишься, что я не пишу
и может тебя позабыл,
а я еле-еле дышу-
лишь вспомню как ты отслужил:
как губы искусывал вкровь,
стонал в каплях пота дрожа-
да разве не вздрогнет кто вновь,
когда кровоточит душа?!.
Как дальше спокойно мне жить-
ведь ты на носилках лежал
и все умолял:"Дайте пить!"-
а сам от волненья дрожал,
И все же сорвался на крик:
"Верните мне ногу назад!"-
потом мне шепнул:"Ну старик!
Ведь ты же стал больше чем брат".
И я приподнес неспеша
туда где бы место ей быть...