Верх

За окном разнобойно урчанье
Легковых, большегрузных машин.
Кто-то едет в любви на свиданье,
Кто-то просто сжигает бензин.

Каждый думает--едет по "делу".
Без любви их поездка --мираж.
И одно за другим поколенье
Чинит жизни своей саботаж.

Где слиянье с простором скольженья,
Или радость от музыки шин?
Где восторгом души наслажденье,
Что с мотором ты сердцем един?

Где открытые взоры в просторы,
И над крышей парение птиц?
Где лесные дороги узоры,
И любовь-- восхищением лиц...

-1-
В глуши здоровой сын небесный, как будто просто почивал
Обдумывая смысл событий, вращающийся карнавал
Направленный или как хаос бездарный или гений культ
Он был ужасен и коварен, завистлив, нагл, развратен, вздут

Невежествен, заметно бледен от истощающих страстей
Во имя гибели в сансаре от Господа не ждя вестей

И опускаясь хаотично глубже, ниже
Cгнивал зло душами-телами скрупулёзно
Осмысленно, подопытных избравши роль
Ошибочно, отчаянно и слёзно

Блистая красками немыми или...

На тонкой ветке желтый лист –
Сухой, скукоженный – остался.
Он стойко, хоть и был один,
Ветрам, дождям сопротивлялся.
Он знал, конечно:
Наступила осень,
Пришла пара упасть и лечь под ноги.
Но он, совсем один на кроне голой,
Другие видел для себя дороги.
Один во всем саду,
Промокший и продрогший,
Он, сумашедший,
Ждать решил весну:
Хотелось обмануть ему судьбу.
Все листья уж давно лежали под ногами
И превращались в прах и перегной.
А он, герой, сражается с ветрами.
Пусть холодно...

Ученики тогда вернулись
И весть Иисусу принесли,
Сколь многие душой проснулись
И к вере истинной пришли.

Иисус спросил: "А кем считает
Меня Израильский народ?"
"Кто за пророка почитает,
А кто Крестителем зовёт", -

Они Иисусу отвечали.
"А ваше мненье каково?
Вы сами - кем Меня признали
И посчитали за кого?" -

Спросил Иисус. И Пётр ответил:
"Ты Божий Сын, и Ты - Христос".
Иисус сказал: "Блажен и светел
Ты, Симон, ибо произнёс

Не от себя ты это слово,
А Бог открыл тебе его...

Под музыку ветра разгульная осень
Стучала по окнам , хозяев будя ,
Вот серое небо , исчезла вся просинь
И только в вершинах гудят тополя …

Дождём барабанило ночью по крыше ,
Свистело так в трубах в верху посмотри ,
Вороны и галки летают чуть выше
И нету вечерней и утром зари …

И зеркало глади залива походкой
Гоняло суровой и крупной волной ,
И гнало усы за прошедшею лодкой,
Вставало свинцовой и серой стеной…

В старом городе губернском,
У подножия горы,
Жили в доме деревенском
Две красавицы-сестры.

Станом стройны, ликом нежны,
Нравом кротки и чисты,
И добры, и безмятежны -
Воплощенье красоты.

Звали старшую Наташей,
Ей от роду двадцать лет.
И Наташи нашей краше
В целом свете просто нет.

И вторую вам девицу
Уж представить я готов:
Звать Еленой молодицу
Восемнадцати годов.

Чем девицы эти жили.
Я включаю в свой рассказ:
Зарабатывая, шили
Сестры платья на заказ.

Как-то...

У нас в саду растут лещины
Такие « гарные дивчины»:
Одна с зеленою листвой,
Другая с красною косой.

Прознав про то, примчалась белка,
Поскольку лес не вдалеке,
И начались ее проделки
На радость внучкам мелкоте.

Таких плодов, как в прошлый год,
От « дивчин тех» не получали.
Все ждали: вот поспеют, вот,
Дождались не было печали.

Приехали, глядим верха,
Всё пусто, тут уж не до смеха.
Но где же вор, туда сюда,
Нам не оставил и ореха.

Сначала белку мы винили,
Но внучки сразу...

Закутав всё – не видно лиц,
Приняв по сто для счастья полного,
Торговки отгоняют птиц
От жареных семян подсолнуха.

Разбой отчаянных пичуг
Пытаются пресечь в зародыше.
А под кустом, устав от вьюг,
Затих нахохленный воробушек.

Когда в желудке пустота,
На сердце холод, всё, что пройдено, -
Бессмысленная суета,
И не мила ни жизнь, ни родина.

Возьму в ладони воробья,
Согрею пёрышки дыханием.
Что мне визгливый крик бабья?
Что мне торговок беснование?

В кармане несколько монет...

Я обожаю ночь, она меня влечёт
Своею темнотой, своим очарованием
Я знаю, что всегда меня на небе ждёт
Холодная луна и чистых звёзд молчание

И в этом царстве мрака, и в этом мире новом
Мне всё разрешено, мне всё давно доверено
И под её крылом, и под её покровом
Я чувствую себя спокойно и уверенно

Не слышно пенье птиц, закат давно погас
И тихий ветер мне шумит о безмятежности
И вдруг передо мной является Пегас
Во всей своей красе, с глазами полных нежности

И я сажусь верхом, и он...

Солнышко наезженной дорожкой
держит путь над городом смелей.
Деревца примерили одежку,
выползли букашки из щелей.

Муравьи хозяйничают всюду,
важничают латники жуки.
Мухи над объедками колдуют,
замерли в засадах пауки.

Беззаботно бабочки порхают.
шмелика блистателен полет
Подкрадется туча боевая,
и бедовый ливень полоснет

на брожение взрыхленной черни,
по верхам взъерошенной травы
На асфальте растянулись черви,
пахнет клейким мускусом листвы.