Верх

очень весело в Архипке
бродят крабы, плещут рыпки,
можно плавать там, нырять,
можно топлес загорать,
а когда наскучит море
просто можно слазить в горы
и на самый верх подняться
будет весело спускаться!
после в лодке покататься

тоже я возьму весло
да, в Архипке веселО!

Пишу стихи я — имею право,
Пока налогов на это нет.
Колюч я нравом — дурная слава,
Бежит по жизни за мною вслед.

Для всех хорошим быть не умею.
Молчать смирившись, я не могу.
В пути ослабших я пожалею,
Но не подам я, рукИ врагу.

Пинать ногами с толпой не стану,
Пусть даже это мой злейший враг.
Давно не верю идей обману,
Здесь правят деньги и чтут кулак.

Не дай Бог слабость, в тебе увидят:
Плевать все будут, кому не лень!
Душою злые, свет ненавидят,
И бьют, при этом укрывшись...

Настроение ни к чёрту.
Чувства зажаты в кулак.
И погода – не погода,
Солнце светит, но не так.

Нет, не так, как было раньше.
Дождь, и тот был сердцу мил
А сегодня, день чудесный,
Но душевных нету сил.

Что случилось? Я не знаю.
Может,мало поспала?
Может, горькая обида
Верх над разумом взяла?

Слёзы льются, как на грех.
Тушь с ресниц смывают
Может, так порой у всех,
Иногда бывает?

Может, каждому из нас,
Отведён час грусти?
Пореву чуть – чуть сейчас
И печаль отпустит

ты можешь спрятать все -
глаза же
не солгут!
и отражают эту суть
ДУШИ -
и верх ее, и дно!

Мысли умные, правдивые
Слушать публика должна.
А устами нечестивого
И до чёртиков ретивого
Разрушается страна.

Скудоумный лишь презрение
Выкажет, ожесточит
Своих близких. Словопрения
Где идут до одурения,
Там разумный промолчит.

Переносчиком кто шастает,
Открывает тайну он,
Что подслушал, тварь ушастая
Обнародует без жалости...
Верный - крепче чем бетон.

Дело чьё-то, хоть подсудное,
От чужих недобрых глаз
Скроет он. Пусть бесрассудное
Вы задумали - Иудой вас
Он не выдаст...

Накопившись в нас усталость,
В раздраженье превратится.
Подаривши телу слабость,
Может злостью обратиться.

На себя, на мир прекрасный,
Что для жизни есть у всех.
И бурчим что жизнь напрасна,
Что обходит нас успех.

И частенько раздраженье,
Мы на близких изольём.
Только после то мгновенье,
Вспомнив, мы себя клянём.

Это не нравоучение,
Это опыт жизни мой:
Волю давший раздражению,
Не в ладу с самим собой!

Коль устал и зря взорвался,
Вспыхнув из-за мелочей.
Выход лишь один...

И за неделю перед Пасхой
Иисус узрел Ерусалим.
С обычной кротостью и лаской
Сказал тогда Он бывшим с Ним:

"В селенье ближнее идите,
Отсюда видимое нам,
И Мне ослёнка приведите,
Которого найдёте там.

Он не объезженный, и будет
У врат привязанный стоять;
И если вас окликнут люди,
Должны вы будете сказать,

Что Господу он нужен срочно".
И те, которых Он послал,
Пошли в селение, и точно
Нашли всё так, как Он сказал.

И, приведя осла, покрыли
Его одеждою своей.
Затем Иисуса...

Как в вальсе кружим мы по жизни,
Кто в верх, кто вниз,
кто в никуда,
И мы обязаны харизме,
Что б даром не прожить года.

Красивым танцам все подвласны,
Мы ради этого живем,
И для кого они прекрасны,
А для кого то дым с огнем.

Мы сами музыку играем,
Оркестр в нашей голове,
И только к старости узнаем,
Что жизнь как баржа на Неве.

Она плывет не зная счастья,
Не зная горестей земных,
Она не ведает ненастья,
Не видит ночью снов цветных.

Покажите мне время,
Прошу покажите,
Я хочу пред собой
Увидать его лик.
И не надо кричать,
Подбегающей свите,
Чтобы мне оторвали
Крамольный язык.

Я хочу посмотреть
В его ясные очи,
Ощутить на себе,
То, как смотрит палач.
...Но в итоге остался
Ослепнувшим зодчим,
Вместо виденья Бога,
Безудержный плач.

Ну и что ж,ничего,
Пусть его не увижу,
Но зато ощутить
Каждой клеткой смогу.
Я слезами своими
Совсем не унижен.
И не ясно ещё,
Перед кем кто в долгу.

А ведь время меня...

Руки подними и неба коснись.
Руки опусти и до земли дотронься.
Ты видишь верх и низ,
Ты видишь жизнь и счастье.
На радость только миг
И то прокльятье,
Что овладело тобой.