Великой

Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольных бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;

Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста

И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих!
Дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.

Но дай мне зреть мои, о Боже...

О ты, что в горести напрасно
На бога ропщешь, человек,
Внимай, коль в ревности ужасно
Он к Иову из тучи рек!
Сквозь дождь, сквозь вихрь, сквозь град блистая
И гласом громы прерывая,
Словами небо колебал
И так его на распрю звал:

Сбери свои все силы ныне,
Мужайся, стой и дай ответ.
Где был ты, как я в стройном чине
Прекрасный сей устроил свет;
Когда я твердь земли поставил
И сонм небесных сил прославил
Величество и власть мою?
Яви премудрость ты свою!

Где был ты, как передо...

Ему имя: Чудный, Вечный и Святой.
В день великий, судный Будет Он судьей.

Ему имя: Славный Образ Божества;
Царь небес державный, Ангелов Глава.

Ему имя: Слово, Слово - Вечный Бог;
Без Его покрова Мир бы жить не мог.

Ему имя: Верный, Вождь, Мудрец, Пророк,
Он в любви безмерной Нас из тьмы извлек.

Ему имя: Нежный, Пастырь Божьих стад;
Океан безбрежный, Милостей, отрад.

Он - Первосвященник, Мощный и Благой;
Грешный мира пленник В Нем нашел покой.

Он - Советник дивный...

I ...Се стою при дверехъ и толкy:
аше кто оуслышитъ гласъ мой, и
wтверзетъ двери, внидv къ немy,
и вечераю съ нимъ, и той мною.

III 20

Стучася, у двери твоей Я стою:
Впусти Меня в келью свою!

Я немощен, наг, утомлён и убог,
И труден Мой путь и далёк.

Скитаюсь Я по миру беден и нищ,
Стучуся у многих жилищ:

Кто глас Мой услышит, кто дверь отопрёт,
К себе кто Меня призовёт, –

К нему Я войду и того возлюблю,
И вечерю с ним разделю.

Ты слаб, изнемог ты в труде и...

Удивил ты меня, Саша,
За вопрос благодарю.
Постараюсь я ответить
На нужду эту твою.

Может кто-то и ответил
Тебе фразой очень броской,
Не сердись, быть может, юмор
У него какой-то плоский.

Может просто этот юмор
Ты умом не догоняешь,
И своей душе сердиться
Ты на юмор позволяешь.

Коль словесной шелухою
Кто-то броситься посмел,
Ты ее одной рукою размахни -
И улетела!!!

Пусть бросаются горохом,
Может бросит кто фасоль...
На своем ты огороде
Прорости им не позволь.

Может...

Промчались два тысячелетья
Со дня пришествия Христа,
Летят года, бегут столетья,
Величат Господа уста.

Иисус придёт на землю снова,
Как Он когда-то приходил
И рухнут все греха оковы,
Он Победитель вражьих сил.

И исполняются знаменья
Над грешной, бедною землёй,
Грядёт Мессия без сомненья,
Введёт нас в радостный покой.

Грядёт великий час желанный
Для встречи с Господом Христом,
На пир небесный, долгожданный
Придёт невеста с Женихом.

На ключ замкнул я дверь
И ворота захлопнул
От боли дерзкой, злобной -
Пускай стучит теперь!

В тиши -
я ликовал!
С души свалился камень:
Мол, за семью замками
Пересижу я шквал.

И я забил свой дом
И оградил молитвой...
Но боль, мой враг великий,
Живёт во мне самом.

Кто ты в сердце человека друг пребывающий
Августейший, наблюдающий его дела, наблюдающий его радости и печали,
Недвижимый, не заботящийся о боли, не заботящийся о смерти и судьбе?
Свидетель, что ты видел наблюдая этот великий слепой мир
Двигающийся беспомощно во Времени, кружащий на Колесе в Пространстве,
То всё же ты своей широкой Волей заставляешь трудиться наши сердца,
Мистический, - потому что без тебя ничего не может продолжаться во Времени?
Мы тоже, когда от понуждения...

Зверобой, ромашка, череда
Опьяняет каждая трава.
Клевер луговой да крапива.
Ветер шепчет нежные слова.

Давай заблудимся с тобой
На той поляне луговой,
Где пахнут травы над рекой,
Где шепчет ветер про любовь,
Где птицам неба весь простор,
Где не смолкает разговор,
И песни где душа слагает до сих пор.

Натянуло небо звёзд шатёр,
Развернуло лето трав ковёр,
Сонно ветер бродит по лугам,
А тепло костра да по рукам.

Давай заблудимся с тобой
На той тропиночке ночной
В прохладной...

Кипарисы на берегу моря
Прошло сто лет, а может больше,
но поглядев на полотно, я
прошептал: великий Боже,
живет Куинджи все равно.
Своим неповторимым взглядом,
он рассказал про яркий свет,
сколь тот могуч и многогранен,
во всем раскроет нам секрет,
а рядом в неглубокой тени,
царит безжалостная тьма,
но, то обман и приведенья,
ослепли слабые глаза.

Сколь в черноморских кипарисах,
сочна зеленая листва,
мы словно слышим шелест бриза,
сквозь ветки дышит синева...