Великий русский язык

Не плюй в мою душу!
Ещё пригодится
Из неё в скором времени
Снова напиться.

* * *

Я не готов Вам «ты» сказать с волненьем.
Тем более обнять Вас не готов.
Таит в себе опасность столкновенья
Сближенье слишком близкое судов.

* * *

Смотря на нашу жизнь-клоаку,
Порой завидую собаке,
Чья жизнь под этим небом вечным
В семь раз короче человечьей.


В О С П О М И Н А Н И Е

Смеясь, бросала (мол, не жалко)
Любовь мою ты под откос.
А я, как пёс приносит палку,
Тебе её...

Ты где-то там, в далёком Кишинёве,
Где строят жизнь под европейский вкус,
Где много банков, и цыгане снова,
Меня увидев, кличут: «Эй, урус!..»
Я о России слышал много злости
Об интервенции, о тупике...
Перемывали „этим русским“ кости,
Зато на чистом русском языке.
Но этот край, где сторонятся русских,
Меня к себе не злобой привлекал.
Меня влекло неведомое чувство,
О нем лишь знает греческий Тантал.
Я полюбил прелестную особу
И нежной страстью бурно воспылал,
И думал я, что с ней...

Скажут Избраннику: "Ты, хоть умри,
Но Чудо, чтоб нам поглазеть, сотвори".
Отказано всем, и служители злобы,
Выкажут все из звериной утробы.

Приблизятся смерти за зло языка,
Дева ту жатву уменьшит слегка,
Упрямцы же Деву желают убить,
Судьбе, разрешая себя погубить.

Взволнованы темные жизненной драмой,
А люди довольны сегодняшней Дамой,
Не выдержит Небо торговлю, поверьте,
Вопрос - то стоит ведь о жизни и смерти.

Из Дома Завета опасность видна,
На Западе панику...

Настал уж двадцать первый век
И время сильно изменило
Понятье "Честный человек",
О многом мы давно забыли

Но есть в истории моменты,
Которых нам не позабыть,
Есть идеалы и сегменты,
Которым нам не изменить

Остались страны и народы,
Что не забудут никогда
Те чудом прожитые годы,
Годы, когда была Война

Остались люди, их немного,
Участники тех страшных дней,
Борцы за жизнь и за свободу,
Чей дух фашизма был сильней

И Я несу Великих бремя,
Своей Отчизною горжусь,
И что б не...

Треугольных писем ждут родные,

И они как ласточки летят.

Эти письма, письма фронтовые,

Перед боем их писал солдат.

Сестры, жены, матери, невесты -

Каждая надеется и ждет.

И любая не находит места,

Если мимо почтальон идет.

Радуясь, страдая или плача,

Письмецо заветное берет.

Хоть не каждой выпадет удача,

Но любая терпеливо ждет.

Дни проходят, месяцы и годы,

Многие уже устали ждать.

Но любые вынесет невзгоды:

Бесконечно ожидает мать...

Пути-дороги фронтовые…
Истоптаны были, - солдатом в былые!
Сколь в ВОВ пришлось прошагать…
Ценою жизни на дорогах, - врага держать.
Отступали изначально, - было нечем воевать…
Армиями приходилось тогда погибать.
Чтоб пяди землицы родной не отдать…
Штыком и прикладом приходилось убивать.
Винтовка трехлинейка у солдата была,
А патронов не наделала к войне страна.
Да и винтовок не всем хватало…
Вот армия наша в начале и отступала.
Когда тыл родной шевельнулся…
Тут враг сразу и...

Тюльпаны ко Дню Победы расцвели…
Ветеранов не забыли Русской земли!
Цветут ярким алым кумачом…
Как развивалось знамя Победы над палачом.
Когда Берлин солдаты наши взяли…
Красное знамя на Рейхстаг подняли.
1418-цать дней и ночей…
Советский солдат не покидал боевых полей.
Покидали лишь те… кто на тот свет отходили…
Хотя на их место сыны приходили.
Некоторым не было и восемнадцать…
Было кое-кому тогда по шестнадцать.
Они без страху на врага шли,
Чтобы изгнать врага со своей земли...

Семьдесят лет как войны у нас нет…
Для этих Ветеранов не наступит рассвет.
Они какой год в земле уж лежат…
Памятники в изголовьях у них лишь стоят.
В семнадцать лет их в 44-том забрали,
Чтоб немца с Союза до Берлина догнали!
Кое-кто заменил погибших отцов…
Чтобы добить врагов подлецов!
Долг перед Родиной выполнили сполна…
Догнали немца до Берлина тогда.
Сколько таких не вернулось домой?
Остались лежать на чужбине той.
То в Польше пуля кого-то нашла…
То в Германии, душу она унесла...

Заговорил впервые братик,
На непонятном языке.
Бежит скорее к маме Катя
Вещать ей новость о сынке.

«Когда братишку покупали,
Вы, что-то с папой не учли.
Хоть Васей вы его назвали
И имя русское нашли,

Но посмотри, что он творит,
Ведь, не по-русски говорит!»

Неровность вычурная крыш течет за горизонт.
Семнадцатый квартал. Париж. Чуть вздрагивает зонт.
И женщина французская, серьезна и мила,
Спешит сквозь утро тусклое, должно быть проспала.

И тем, кто встретится ей улочкою узкою,
Не догадаться - здесь у всех свои дела -
Она хоть бывшая, но подданная русская,
Она такая же москвичка, как была.

У бывшей русской подданной в квартире кавардак,
А значит что-то и в душе наверняка не так,
Но как легки ее слова, и пусть неважно спит,
Но от...