Великая красота

Смягчи, о боже! гнев твой ярый,
Вины души моей забудь;
И молний уклони удары,
В мою направленные грудь!

Престани в тучах, в облистаньях
И в бурных пламенных дыханьях
Являть, колико суд твой строг;
Пролей надежду в грудь унылу,
Яви свою во благе силу
И буди в милостях мне бог!

Стрелами острыми твоими
Мне сердце всё изъязвлено
И, раздираемое ими,
Горит, как в пламени, оно;
Свои счисляя преступленьи,
В стыде, в болезни, в изумленьи,
Смыкаю я смущенный взор.
Нет предо мною света...

Спектакль в декорациях весны !
Все женщины сегодня примадонны.
Ах, как глаза божественно бездонны,
Как небеса голубизной полны !

Всевластие улыбок и цветов,
Многоголосый хор мужских признаний...
Любой из нас сегодня Вами занят,
И ради Вас героем стать готов !

Весна, очарование, любовь !
Все эти чудеса - в 8 марта.
Победные знамена и штандарты
Склоняются пред женской красотой.

Согретые мужских сердец теплом,
Цветите, пусть кругом еще бело !

Я никогда не стану тем, кем Ты
Мечтал увидеть нас, Свои творенья.
Сокровища небесной красоты
Смиряют пламень адского горенья,

Но мир кипит и в венах, и в уме,
И не даёт и часа передышки.
Миг озаренья в сумрачной тюрьме
Подобен краткой лучезарной вспышке.

Без Откровенья Ангельских речей
Как вор, взамен ключа беру отмычки.
Я слишком юн, чтоб вникнуть в суть вещей,
И слишком стар, чтоб изменить привычки.

Позволь мне быть рабом Твоим всегда,
Способным снесть гоненья и мученья...

Живой благоухающий цветок
Зимой из ниоткуда появился!
Возникшему мой ум не удивился,
Зазнайка, человеческий "знаток"!

Да, мир иной, привычно параллельный
Для нас, людей суетных, запредельный,
Где Красота и Тишь благоуханья
Так неподвластны нашему сознанью!

Как нам понять прекраснейший цветок!?
Мы аромат чарующий вдыхаем,
Неповторимость взорами ласкаем,
Которой дышит каждый лепесток!

Мы ощущаем, что разгадка рядом,
Но отделяют нас незримые преграды,
Хотя так...

Я видел смерть свою во сне
И предлагала она мне
Свою тоску любовь и тело
Большим желанием горели
Её печальные глаза
На небе сказочном луна
Хрустальным светом нам светила
И показалась вдруг мне милой
Несчастной смерти красота
И адским пламенем душа
Её безумно возжелала
И в эту ночь она познала
Любви смертельной колдовство
И падшей страсти торжество
В постели смятой пребывало.

Вы ушли,
как говорится,
в мир иной.
Пустота...
Летите,
в звезды врезываясь.
Ни тебе аванса,
ни пивной.
Трезвость.
Нет, Есенин,
это
не насмешка.
В горле
горе комом -
не смешок.
Вижу -
взрезанной рукой помешкав,
собственных
костей
качаете мешок.
- Прекратите!
Бросьте!
Вы в своем уме ли?
Дать,
чтоб щеки
заливал
смертельный мел?!
Вы ж
такое
загибать умели,
что другой
на свете
не умел.
Почему?
Зачем?
Недоуменье смяло.
Критики бормочут...

Я женщина! Красавица! Весна!
Я – знойное, волнующее лето.
Осенними подарками полна
С роскошными оттенками букетов.
Я страстна, я жеманна, я вредна.
Я слабая и не простая где то.
Я – мудрая, прекрасная жена.
Мужчинам равная по интеллекту.
Я – Музыка, я Бездна, ! Новизна!
Я - трепетная зорька на рассвете.
Я – чаша, не испитая до дна.
Я – Лоно Вод, где созревают Дети.
Я – женщина! Великая Волна!
Приходит время, становлюсь защитой.
Могу детей воспитывать одна,
Вслед уходящему шептать...

Зеленый лес, прекрасный сад, и облака рекой!
Так много лета, милый Лес, поговори со мной!
В твоем звучаньи тишина особенно сладка,
Здесь полусон и полумрак, тревожность ручейка...

Вокруг надолго ни души,
Как будто я и лес - одно,
И вдруг раскатистое "ш-ш-ш"
Наполнится волной...

Березы шепчут на ветру
И ласково склонясь,
Подхватывают сосен гул:
"Ась-ась-ась-ась-ась-ась..."

Когда же в дебрях отдохну,
Пресытит тишина,
Я на поляну выхожу,
А здесь в раю земля!

Порханье...

Однажды странствуя среди долины дикой,
Незапно был объят я скорбию великой
И тяжким бременем подавлен и согбен,
Как тот, кто на суде в убийстве уличен.
Потупя голову, в тоске ломая руки,
Я в воплях изливал души пронзенной муки
И горько повторял, метаясь как больной:
"Что делать буду я? Что станется со мной?"

II

И так я сетуя в свой дом пришел обратно.
Уныние мое всем было непонятно.
При детях и жене сначала я был тих
И мысли мрачные хотел таить от них;
Но скорбь час от часу...

Он шел безропотно тернистою дорогой,
Он встретил радостно и гибель и позор;
Уста, вещавшие ученье правды строгой,
Не изрекли толпе глумящейся укор.

Он шел безропотно и, на кресте распятый,
Народам завещал и братство и любовь;
За этот грешный мир, порока тьмой объятый,
За ближнего лилась его святая кровь.

О, дети слабые скептического века!
Иль вам не говорит могучий образ тот
О назначении великом человека
И волю спящую на подвиг не зовет?

О нет! не верю я. Не вовсе заглушили
В...