Величья

.
Сентябрь. Предивный монастырский
звон колокольный в небесах.
Москва. Дух русский, богатырский
творит веками чудеса.
.
Тьмы Тамерлана у столицы
раскинули свои шатры.
Но смертных сил малы границы.
Лишь неба вечные дары.
.
«Весь град изыде…»
Пред иконой!
Владимирский старинный лик.
Москва легла земным поклоном.
Как грозен вой врага, велик!
.
Плач, покаянье, сердца стоны:
Мать Пресвятая, сохрани
и отведи насилье, громы,
врага тумены опрокинь!
.
Жестокий хан-завоеватель
во...

Уже забыл я, как грохочет в небе гром,
Давно дожди мою не радовали душу.
Меня учили подходить ко всем с добром,
Я эту заповедь ни разу не нарушил.
Но, очевидно, говорили так не всем,
Откуда зло тогда берётся на планете?
Узнал об этом я отнюдь не из бесед,
Тому, кто делал больно мне, Господь ответил.

Я сам не смею незнакомцев поучать,
Пока они меня о чём-то сами спросят.
Кто разглядел на мне величия печать,
Блуждает мимо трёх высоких старых сосен.
К тому же засуха уже который день...

Я случайно на небо взглянула:
Там сияла ночная звезда
Мне казалось она вдруг шепнула:
Ты как я одинока, грустна.

Я одна в горделивом величье
Красотой неземною горжусь.
Ну а я свою тайну девичью
Даже звездам поведать боюсь.

Я сказала звезде: Ты прекрасна!
Мир пленяешь своей красотой
А вот я не могу - это ясно
В красоте потягаться с тобой

И звезда улыбнулась игриво
Посмотрите, как я хороша
Всему миру дана я на диво
Мной любуясь теплеет душа

Чуть не плача звезде я сказала...

Придумана рифма, не ради забавы.
Рифмовка с ней вместе под руку идёт.
Ни кто не достигнет, величия и славы.
Уж коли, без рифмы, нам песни поёт.
Скажу тебе прямо, без умысла злого.
Ни что не хочу, не наград, не призванья.
В строке очень важно последнее слово.
Особенно важно его окончание.
Что делаем дальше не скажут в загадке
Но только созвучны должны быть они
Гоняешь по строкам в особом порядке
Попарно, они не должны быть одни.
Слова написал ты и вроде красиво, историю быстро поведал...

Я - бабушка, и мама, и жена...
Строга бываю или весела,
Добра, порой кокетлива, - не скрою...
То бабочкой порхаю,
то морской волною
Вдруг захлестну...
то облачком пушистым
лечу по небесам
кристально чистым...
То молнией сверкну
сквозь грозовые тучи,
То ветром пронесусь
вдоль берегов могучим...
Я - Женщина! - Во всём своём величьи!
Пусть множество имею я обличий, -
Я - разная: живая, неземная ,
И в благости духовно прозревая,
Люблю и сотворяю целый Мир,
Чтоб бережно...

В 42-м немец зимой не улыбался…
Многий, из них с жизнью расстался!
Многие из этих немцев там поняли,
Что не на тех они в жизни напали.

А кто-то пил и гулял в Берлине,
А простой солдат смерти ждал, так
вот зимой под Москвой в Украине…
Да! Гитлера проклинал он сильно,
Жизнь солдат, Адольф не ценили,
а им было обидно.

Из этих никто не вернулся живой
И никто из них не был там герой…
Рвали их волки мертвых в степях,
Да вороньё сидело, на обглоданных
их костях.

Гитлер посля войны...

Взлетая туда, где никто не бывал,
Над гладью степей, над величием скал,
Над морем в час штиля и в час, когда шторм,
Минуя границы пространственных норм,

Взлетая над лесом, над полем во ржи,
Над звонким ручьём, что проворно бежит,
Над грустью, тревогой, над сетью обид
Взлететь, созерцая чарующий вид!..

И, вновь осознав лик земной красоты,
Проникнуться негой тепла, доброты…
Взлетая над всем, что для сердца - печаль,
Увидеть надежды лучистую даль!..

Союз меж братьев – крест влитой
.
Столица! Метрополия! Не сгинет!
Мать древних главных русских городов,
мой Киев, православье не покинет.
Герой! Ты сбросить гнёт оков готов.
.
Всё помнит временн‘ая крови повесть:
язычества, усобиц мрак преград,
Владимира Крещенье в свет и в СОВЕСТь –
СОвместной ВЕСТи с Богом Киев рад!
.
Могуч, прекрасен, с‘илен град великий!
Но тьма обмана и продажный бес
попрали веру, дух, святые лики…
Война! Кресты – погостов братских лес.
.
Взывает вновь...

И снова снег идёт.
Душа, признаюсь, в неге.
На реках - крепкий лёд,
А я пишу о снеге.
Из сердца грусть бежит -
Чудесная награда!
Уставший город спит…
И благость, и отрада -
Поймать восторг души,
Величие мгновений
В заснеженной тиши
Блаженством озарений.

Жил да был, да ел пирог,
Запивая чаем,
Кузя-Пузя, местный бог,
Сектой величаем.

Вроде кушал хорошо,
Да, наверно, много;
Пристав худенький пришёл
Стал вещички трогать,

Ну а Кузя встать не смог,
Жрал, не ждя ареста,
И ОМОН его волок
Вчетвером до места.

Знает Кузя: быть беде,
Страшно до уср*чки,
Время тянет на суде,
Словно хвост собачки:

"Чёрт помог нехорошо
Моему неверью:
В церковь божью Кузя шёл,
Да ошибся дверью!

Обманул кого? когда? -
Всё же добровольно:
Дали...