Век обезьян

Когда султану быть султаном
Надоедало, наконец,
Он подымался спозаранок
И молча покидал дворец.

В шмотье без царских наворотов,
Без свиты верных янычар
Он через задние ворота
Шел, словно дервиш, на базар -

Вкусить хурму, вкусить свободу,
А заодно – велик искус! -
Тайком прислушаться к народу,-
Ведь лучше знать из первых уст!

И если кто проговорится,
Клеймя его исподтишка.
То, как у русских говорится,
Такого ждет «Секир башка».

…Осталось с гулькин нос султанов,-
Мир знает...

В ущелье вызревают облака
и в горы заползают, отдуваясь,
и на тропинках горных оступаясь,
о скалы в клочья рвут свои бока.
Но - молча. Как в веках заведено.
Как заповедано - без охов, ахов.
Взлохмаченною горскою папахой
их надвигает ночь на Ведено.
И Ведено вздыхает тяжело:
опять пойдет пальба за блокпостами.
Джихад дурными взвоет голосами
разбойничью молитву за селом:
Аллах акбар! А на стволах - нагар,
а к облакам - дымы пороховые...
Век двадцать первый. Южный край...

Кто-нибудь добрый, помоги мне!
Все имена – заюзаны дьяволом
Все имена всех религий!
Нет имени, под которым бы он не скрывался!
Каким бы ни называл он себя,
И которым бы ни подписывались влюблённые в него адепты,
Совершающие под этим именем, "этим именем" и "от этого имени"
Истязания, Бого-убийство, кощунства и зло.

Имена все лукавы!
За именем каждым лукавый прочно обосновал свой престол!
А ты – ДОБРЫЙ КТО-НИБУДЬ МНЕ ПОМОГИ!
Имени кого я не знаю!
(И не могу, потому, похулить, вместе...

Я был на вере распят,
Я резал крестом запястье.
Пусть на веки веков будет свят,
Тот, кто мне подарил это счастье.

Я был одиноким в толпе,
Я был человеком средь вас.
Не на кресте – на столбе,
Казнили меня сотни раз.

Горел я за веру в огне.
Горел я две тысячи лет.
Не наяву, а во сне,
Я жил, нарушая завет.

Я был Иудой Христа,
И Савлом когда-то я был.
Но тяжесть Иисуса креста,
Кем бы не был я – я не забыл…

Любви чарует наважденье,
Нетленен чувственности пыл,
И вечное сердец горенье,
Нас взрывом света ослепил.
Ума в любви нейдет мысленье,
Ума видно веков бессилье,
Здесь чувств немыслимо теченье.
Влюбленных душ видно всесилье.
Сбери поэтов всех веков,
Увидите в любви блужданье.
И вам не хватит всех стихов
Дать поцелую описанье.
А уж для высоты любви глубин
Бесплодно вечное исканье.
Словами не достичь любви седин,
В бессилье дайте покаянье.

Потухший нимб, опущенные крылья,
Глаза, наполненные болью и тоской.
Лицо на фотографии, сокрытое под пылью.
Мир смертных и июльский зной…

Но все прошло, развеялось как дым.
Тебя избрали и подняли в рай.
Всего лишь ангел. Ты не должен быть иным
А если не забыл о Ней – ну что ж…страдай…

И ангелам есть, что навеки терять…
И ангелы помнят, чего лишены.
И если бы вдруг повернулось все вспять…
И если… Но это всего лишь мечты.

За все приходится платить – таков Закон.
И плата может...

Мой старый друг…
Мне написал письмо.
Но друга нет. Лишь есть Оно.
Заледеневшее через столетия письмо.
Кто Вы? Мой друг…

Я Вас не знаю.
Но другом называю…
И чувствую и созерцаю.
Мгновения, написанные ноты.
Что на бумаге мне послали Вы.
Вы жили рано. Я живу так поздно.
Но дух любви не властен над веками.
Кто Вы? Мой друг…
Вы музыка ночами.
Вы ночью крылья раскрывали…
И улетали…Далеко.
Но не так близко…
Чтобы почувствовать меня.
И вот стена.
Я знаю. Ваши руки холодели.
Когда...

Ты никода не назовёшь меня женой.
А снова назовёшь своей малышкой.
Но теперь стану я совсем другой, с тобой.
Ведь наше счастье ушло еле слышно.
Билет возвратный сохраню на век.
И только слёзы вместо важных фраз.
Ещё не давно, был родной ты человек.
Но ты разбил всё лучшее сейчас.
Мне не стоять теперь у алтаря.
И платье белое не суждено надеть.
Не сказать: "На веки я твоя."
Лишь в пустоту мне суждено смотреть.
Мне не услышать поздравленья слов.
Ты не наденешь мне заветного кольца...

О поэтах писать благородно,
Память им на века и века,
А о судьбах слагать, о народных,
Можно много и без конца.
Ведь у каждого свои дороги,
И у каждого выбранный путь,
Обретя его, сделаешь много,
Не найдя его - жизнь позабудь.
Можно много слагать и лелеять,
О мечте и о силах небес,
Только знания не переделать,
Только мудрость не пересечь.
...........................................................
Белый снег под конец апреля...
Как погода меняет бег!
Все белым-бело, и качели...

І Тёмная ночь совсем подзабыла
Про конский топот в татарской степи,
В игрушечных сёдлах ныне доктрина -
Детская страсть от военной игры.
Затихла громада баталий ушедших,
Слезами омыты поля и холмы,
История вспомнит о веке прошедшем -
О тупости разума у стен сатаны.
Весёлое сердце родного поэта,
В скорбящем потоке, стекает от слёз,
Друзей не вернуть, им спасибо за это,
Что врага долбанули навеки, всерьёз.
За всё заплатили штрафные…, штрафные…,
Они то по жизни не прошли «пустяков...