Век обезьян

Боль моя заветная, ныне козырь – крести,
Крест Христа Спасителя, крест моей страны!
Радость несусветная – быть с народом вместе,
Проклиная мерзкое царство сатаны!

Сколько ж я надеялся, что настанет время,
В кое всё ж услышится мой правдивый глас!
И когда надменное дьявольское племя
Всё же затрепещет от народных масс!

Сколько ж изгаляться вам, твари сатанинские,
Над сердцами русичей, Господа сынов?
Нравы – крокодиловы, аппетиты – свинские,
Похоть – обезьяния и шакалья кровь...

Интеллект и обезьяна,
Спорят в людях и проснувшись,
Обезьяна кричит:- «Лучше,
Всех других ты и нет равных,
Здесь тебя — тебе всё можно,
Подчиняться слабый должен,
Правят силою людьми:
Ею, всё себе возьми!»

Ей, стараясь вразумить,
Отвечает интеллект:
-«Помогает — знаний свет,
Силой, нам не разрешить,
Споров и проблем людей,
Не в чужой и не в своей,
Не поможем ей в печали.
Зло — в добре, что навязали.»

Обезьяны возбужденье,
Передавшись телу, в нём,
Всплеск гормонов дав, огнём...

К маме брат с сестрой зашли
И присели на диван.
«Правда, что произошли
Мы от древних обезьян?»

Мама детям улыбнулась,
Подтвердив кивком ответ --
«Правда!» -- а потом нагнулась,
Поцелуями согреть.

«Как такое вдруг возможно --
От вопросов не уйти --
Что, с тобой, и папа тоже,
Смог от них произойти?»

Детки вновь кивка дождались.
В глазках вспыхнули огни.
«Фотографии остались?»
Дружно крикнули они.

Серьёзный брат у Насти, Вася.
Делился знаниями с Настей.
Решил затронуть тему с ней –
«Происхождение людей»

Едва родители ушли,
Отнюдь, не заскучали дети…
«Все человеки на планете –
От обезьян произошли!

Но разные есть обезьяны.
Висеть, лишь умным на ветвях!
Чтоб все на свете звери знали,
Что только им не ведам страх!»

Глаза у Настеньки горели.
Хоть Васю слушала не раз,
Но в этой теме, в самом деле,
Таинственно звучал рассказ…

«…Коль умных оказалось много, —
Василий не...

Перестану,
Перестану — помнить, думать, перестану тосковать.
Сна дурману,
Перестану верить — и чего-то ждать.

Перестану,
Перестану — понимать пытаться всё и всех во всём.
Жить по плану,
Перестану и начну — начну опять жить одним днём.

Перестану,
Перестану — верить в чудо, перестану жить мечтой.
Небес манну,
Перестану ждать — мир сам построю свой.

Перестану,
Перестану — за успехом гнаться, перестану жить бегом.
Слов обману,
Перестану верить и не буду — и не буду простачком...

Играли на площадке
Лишь двое во дворе.
Тут не сыграешь в прятки.
И скучно детворе.

-- Давай с тобою, Маша,
Сыграем в зоопарк!
Что сказано вдруг Сашей,
То не поймёт никак.

Уже развесив уши --
А как в него играть? --
Готова Маша слушать,
Что сможет ей сказать.

В том не было обмана.
Ей Саша предложил
-- Я буду обезьяной
И в клетке буду жить.

Сказав лишь половину,
Добавил – Ты поймёшь,
Когда мне апельсины
Из дома принесёшь!

Человечество было всегда.
В обезьян превращаются люди.
Хануман не умрёт никогда,
Снова править планетой он будет.

Из обезьяны человека,
В далёком прошлом сделал труд.
Но как заметил кто-то метко,
От доброты — добра не ждут.

И обезьян в себе повадки,
Ум человека сохранил.
И на поступок мерзко-гадкий,
Он не жалеет своих сил.

Ведь человек разумный в общем,
При этом всё-таки примат.
Стремясь всегда быть бОльшим в бОльшем,
Он часто малому не рад.

Как много всё ж от обезьяны,
В людских поступках и умах.
Гляди — идёт шатаясь пьяный,
И нет — ума в его глазах.

Из обезьяны человека,
Всегда...

Ошибкой грубой будет полагать,
Что человек когда-то был примат.
Всё было ровно так наоборот,
Он подражать примату стал и вот,
Взяв палку, первобытный человек
Заставил всех трудится чем навек,
Себя он божеством увековечил,
И этим эволюцию и обеспечил.
Мы люди так подобны обезьяне,
Что подражаем всем её изъянам,
И все их мерзкие повадки,
Вдруг переняли очень хватко,
Хоть кичимся мы превосходством кратным,
Увы, ведём себя неадекватно.

Да создал Бог его, её,
А также кое-что ещё,
Создал Он дьявола и бесов
И столкновенье интересов.
Лукавый супротив восстал
И сам залез на пьедестал,
От Его имени вещал,
Потом писанье написал.
Мол проклят род и весь народ,
Что на земле теперь живёт.
И каждый грех в себе несёт,
И в муках каторжных умрёт.
Мы все рабы, только кого,
Уж не противника-ль Его?
Мы все подобны обезьяне,
Которую избрали сами,
В учении добра и зла,
В словах греховная игра,
Всё в мире подчиняется Ему,
Но...