Веер павлиньего хвоста

Я жду тебя у моря в тишине,
которую лишь чаек крик тревожит,
гляжу на них, забывшись, как во сне,
они так сильно на тебя похожи.

И вдруг доносит ветер голос твой.
я оглянусь - ты на прибрежной круче:
и платья легкий веер голубой
пронизывает солнца тонкий лучик.

Прекрасен миг! Легко бегу наверх,
не ощущая силу тяготенья,
а мне навстречу твой счастливый смех,
в нем торжество свободного движенья.

И мы - одной мечтой увлечены -
на миг покинув мир серьезных взрослых,
вновь видим...

Ту вазу, где цветок ты сберегала нежный,
Ударом веера толкнула ты небрежно,
И трещина, едва заметная, на ней
Осталась... Но с тех пор прошло не мало дней.
Небрежность детская твоя давно забыта.
А вазе уж грозит нежданная беда!
Увял её цветок; ушла её вода...
Не тронь её: она разбита.

Так сердца моего коснулась ты рукой -
Рукою нежной и любимой, -
И с той поры на нём, как от обиды злой,
Остался след неизгладимый.
Оно как прежде бьётся и живёт,
От всех его страданье скрыто,
Но...

Ты опять целуешь мои волосы,
Ветром рассыпая веер ласк.
Растворяюсь, исчезаю полностью.
Пахнет летом, как в медовый Спас,
Спелой рожью и пшеничным колосом,
Нежностью, словами, что просты,
Щедро одаряя благосклонностью,
Даже небо пахнет ... как мечты.

На море ветер волны рвал,
бросал на скалы клочья пены,
как дикий зверь он бушевал,
рычал, не зная перемены,
Валы огромной высоты
вздымались, жадно поднимая
зеленый ил из глубины,
его несли не уставая.
Летела галька из воды,
и веер ракушек цветистый ,
укрыл песчаные валы,
и пляж, совсем недавно чистый.
Упало небо в темноту,
смешались в буре две стихии,
и только лучик в пелену
все слал маяк, ища твердыни.
2005

Каждый вечер под окном,
Шмякая «пивным» пузцом,
Собираются втроем
Два соседа с корешом.
В тапочках на босу ногу,
В новых кожаных плащах
Два Володьки и Серега
С бороденкой в кислых щах.
Курят, пьют и нежно блеют,
Вспоминая чью-то мать,
Пальцы веером умеют
Даже в тапках расставлять!

Солнце - в тучи, море, бриз,
Вечер, пахнущий дождем.
Перемешан веер брызг
С догорающим огнем.

Капли глухо на карниз,
Слез прозрачный водопад.
Окна - настежь. Может вниз,
Птицей в опустевший сад...

Мысли тихо улеглись.
Легкий - легкий, нежный бриз.
Улететь за ветром ввысь.
Не печаль. Не грусть. Каприз.

Паркет рассохшийся скрипел бессильно,
припоминая музыку балов -
мазурку, котильон, галоп, и стильный
вальс на три четверти - сближение полов.
Приметы давнего - и веер, и перчатки,
в музее под стеклом нашли приют...
А вальс живет в круженьи без оглядки
на нормы, домыслов досужих пересуд.
Есть ты и я, и страстный вечный танец.
В подлунном мире бал за балом круглый год.
Испанец - танго, тарантеллу -итальянец...
Любовь, пляши! Планета подпоет...

Погадай цыганка мне, парню непутёвому,
За гадание плачу я банкнотой новою!
Лишь одно не вороши, жизнь мою бедовую,
Ведь наказан я давно карою суровою.
Припев:
А ну, гадай, гадай, гадай,
Цыганка черноокая,
Про любовь мою гадай –
Рану столь глубокую.

Может, нагадаешь ты, чего-нибудь хорошего.
То, что у Судьбы не раз и у Бога прошено…
Пусть причёска у меня снегом припорошена,
Ведь любви ковыль-трава на душе не скошена.
Припев:
Ну, прошу же, нагадай
Мне любви хоть чуточку.
Чтоб...

Упоительный ветер, завивает ее пряди волос,
Сентябрьский вечер, опьяняет как кальвадос,
Раскрывает черный веер, в небе звезды в разброс,
С севера дует сивер, первоначала логос.

Губ ее цвет рубинный, доброжелательный взгляд,
Я немного смущенный, ее кудри плетет шелкопряд,
Тембр голоса пылкий, виват Хелан виват,
Огонек эмоций бенгальский, брильянт души в десять карат.

Вихорь крученный, осенний листья по улицам мчит,
Пробуждая поэзии гений, сердце бьется, фырчит,
Крона ивы плакучей...

Как веер в руках китаянки точеной
Увядший лист клена порхал, золоченый,
И медленно плыл по холодным каналам.
Но долгая осень об этом не знала,
Ведь долгая осень и знать не хотела,
Какое до листьев, ей, осени дело.
Но мы на задержанном вдохе застыли,
Запомнив, как листья каналами плыли